Награбленные деньги бандит Камо вез Ленину в Куокхала (Финляндия). В этой связи небезынтересно привести один забавный эпизод из воспоминаний Крупской: «Камо часто ездил из Финляндии в Питер, всегда брал с собой оружие, и мама каждый раз особо заботливо увязывала ему револьверы на спине»{1501}. Таким образом, Ленину удалось превратить свою старую тещу в подельницу профессионального бандита.

Так, Ленин с помощью бандитов, сутенеров, вымогателей и прочих уголовных элементов и мерзавцев пополнял большевистскую казну, и свою, конечно. О благосклонности Ленина к подобным лицам говорят его слова: «Иной мерзавец может быть для нас тем полезен, что он мерзавец»{1502}. Такова мораль вождя большевиков.

Какую сторону жизни и деятельности Ленина ни возьми, сразу же возникают путаница, неточности, фальсификация, а то и прямой подлог. Мы всегда знали, что Владимир Ульянов родился 22 апреля 1870 года. И вот выясняется, что эта дата не верна. Вплоть до 1924 года и даже позже день рождения Ленина официально отмечался 23 апреля. В его трудовой книжке также записано, что он родился 23 апреля 1870 года. Почему? Оказывается, 22 апреля родился также А. Ф. Керенский. Поэтому любитель фальшивок, Ленин, сменил дату своего рождения с 22 на 23 апреля.

А на поверхность всплывают все новые и новые факты его биографии. Примечательно, но из общей информации, касающейся личности Ленина, трудно выделить основные и второстепенные факты – все они настолько важны и разнообразны, что с трудом поддаются систематизации.

Вот один «свежий» пример. В зале №1 бывшего Центрального музея В. И. Ленина висел в рамке диплом об окончании юридического факультета Петербургского Императорского Университета. Экскурсоводы особо подчеркивали, что Ленин за короткое время (несколько месяцев) экстерном сдал экзамены по курсу и окончил вуз. Между тем в дипломе крупными буквами и ясно указан владелец данного диплома: Владимиръ Ивановъ Ульяновъ.  Вот это казус! Ясно, что на этот диплом Владимир Ильич Ульянов не имел право претендовать.

В биографии Ленина отмечены и такие забавные казусы. В ноябре 1917 года норвежские так называемые социал‑демократы внесли в Комитет по Нобелевским премиям предложение о присуждении Ленину Международной премии Мира за 1917 год. В обращении подчеркивалось: «До настоящего времени для торжества мира больше всего сделал Ленин, который не только всеми силами пропагандировал мир, но и принимает конкретные меры к его достижению»{1503}. Ходатайство норвежских друзей Ленина было отклонено.

В мае 1918 года с таким же ходатайством обратились в Комитет по Нобелевским премиям профессора и студенты философского факультета Стамбульского Университета[1]. Однако это ходатайство Нобелевский Комитет вообще не стал рассматривать, считая, что сам факт рассмотрения данного предложения может дискредитировать Комитет.

Напомним читателю, что именно в мае 1918 года в результате преступной политики Ленина по отношению к трудовому крестьянству началась гражданская война в России.

Еще один пикантный штрих. Во всех анкетах Ленин подчеркивает, что он русский. А так ли это? Ведь общеизвестно, что национальность любого человека определяется по его родителям. Насколько известно, мать Ленина была полунемкой, полуеврейкой. А отец – полукалмык, получуваш. Поэтому трудно согласиться, что у нерусских супругов рождались бы русские дети. Это равносильно тому, что у эфиопа и нигерийки родился бы ирландец.

Во всех анкетах Ленин указывал, что он литератор. Между тем, как выясняется, он не только не был знатоком русской изящной словесности, но и вообще плохо разбирался в литературе. Что можно говорить о «литераторе», который не только не понимал, но и, по свидетельству В. Бонч‑Бруевича, «беспощадно осуждал… реакционные тенденции творчества Достоевского». Об отношении Ленина к Достоевскому говорится и в книге русского эмигранта Н. Валентинова (Вольского) «Мои встречи с Лениным». Ссылаясь на В. В. Воровского, Валентинов приводит высказывание Ленина по поводу романов Достоевского: «На эту дрянь у меня нет свободного времени». По словам Воровского, «Бесы» и «Братья Карамазовы» Ильич читать не пожелал: «Содержание сих обоих пахучих произведений мне известно, для меня этого предостаточно. «Братья Карамазовы» начал было читать и бросил; от сцены в монастыре стошнило… Что касается «Бесов», – это явно реакционная гадость»…{1504}

Напрашивается вопрос: не потому ли наш «литератор» навесил на Достоевского ярлык «архискверный», что узнал в центральном персонаже романа «Бесы» Петре Верховенском себя – фанатичного последователя иезуитского нечаевского течения? В романе «Бесы» Федор Михайлович предупреждал соотечественников, что террором и насилием нельзя добиться общественного прогресса, человеческого блага. Однако большевистский палач не желал внять совету великого мыслителя, ценой миллионов человеческих жизней продолжал осуществлять чудовищный коммунистический эксперимент.

Не лучшую оценку дал Ленин роману видного украинского писателя В. К. Винниченко «Заветы отцов». В письме И. Ф. Арманд от июня 1914 года он в этой связи отмечал: «Прочел сейчас, me dear friend[2], новый роман Винниченко, что ты прислала. Вот ахинея и глупость! Архискверное подражание архискверному Достоевскому… Муть, ерунда, досадно, что тратил время на чтение»{1505}. Завершая свое письмо, Ленин навесил на Винниченко ярлык: «претенциозный махровый дурак, любующийся собой…»{1506}.

Не избежал гневного осуждения Ленина и Л. Н. Толстой. Какие только ярлыки не навешивает, в каких только «грехах» не обвиняет гениального художника большевистский цензор. «Пессимизм, непротивленство, апелляция к «Духу», – пишет Ильич, – есть идеология». А поскольку эта «идеология» противоречит его идеологии, призывающей к террору, насилию, кровопролитию и узурпации власти, то он заключает: «Учение Толстого безусловно утопично и, по своему содержанию, реакционно в самом глубоком значении этого слова». По его мнению, Толстой стоял на пути большевиков, «сдерживал» революционные силы. Толстовское «непротивление злу насилием» для Ленина было как кость в горле. Исходя из этого, он делает категорический вывод: «…В наши дни всякая попытка идеализации Толстого, оправдания или смягчения его «непротивленства», его апелляций к «Духу», его призывов к «нравственному самосовершенствованию», его доктрины «совести» и всеобщей «любви», его проповеди аскетизма и квиетизма и т. п. приносит самый непосредственный и самый глубокий вред»{1507}.

Вожака «волков революции» явно раздражала и «Исповедь» Л. Толстого, который, после многолетних мучительных переживаний и размышлений, все же признал, что «всякий человек произошел на этот свет по воле бога… бог сотворил человека…».

Кого только не очернил Ленин. Известного философа Н. А. Бердяева, принявшего участие в сборнике «Вехи», окрестил реакционером, контрреволюционером, оплакивающим «грядущие похороны» свободы и культуры» при торжестве «стихии безумия»{1508}.

Досталось и С. Н. Булгакову. Он его обвинял в «извращении» «теории Маркса», «нелепой попытке» «воскресить мальтузианство». «Непревзойденный» критик считал Булгакова «контрреволюционным либералом», «философом буржуазной демократии». В нем он видел «заведомого врага демократии». А сборник «Вехи», в котором Булгаков также принимал участие, назвал «энциклопедией либерального ренегатства»{1509}.

Не обошел Ленин философа, социолога, экономиста и врача А. А. Богданова. В своем труде «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин пишет, что в вопросе об абсолютной и относительной истине «Богданов… обнаружил… свое абсолютное незнание ни материализма, ни диалектики». Более того, он отмечает, что философская теория Богданова «служит… реакции»{1510}. А оценка его научных трудов, кажется, прозвучала так: «Вся его философия укладывается в пятикопеечную брошюру». Как видим, и тут проявляется феномен и «интеллект» нашего «ученого» – марксиста и «литератора».

О так называемом литераторе Ленине, который, как пишут его биографы, с медалью закончил гимназию, хотел бы сказать еще несколько нелицеприятных слов. Так вот, внимательно изучив первоисточники (письма, документы, записки и другие материалы), написанные собственноручно Лениным, прихожу к выводу, что он с грамматикой в дружбе не состоял.

Много и назойливо говорили о скромности Ленина. Следует отметить, что тон в этом деле задал его «верный ученик» И. Сталин. Так, в речи на вечере кремлевских курсантов 28 января 1924 года он, в частности, сказал: «Простота и скромность Ленина, это стремление оставаться или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать свое положение, – эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина»{1511}.

В чем же конкретно выражалась эта «простота и скромность» Ленина, о которых так старательно и страстно говорил его боевой друг и соратник по партии?

Потомок «крепостных крестьян» смолоду вел «скромный» образ жизни. Он объездил почти всю Европу. Хотя бы бегло взглянем на перечень городов и курортных мест, где побывал «вождь рабочего класса» Владимир Ульянов: Берлин, Лейпциг, Мюнхен, Нюрнберг, Штутгарт (Германия); Брюссель (Бельгия); Вена, Зальцбург (Австрия); Варшава, Краков, Поронин, Закопане (Польша); Гельсингфорс (Хельсинки), Куоккала, Огльбо, Стирсудден, Таммерфорс (Финляндия); Женева, Берн, Базель, Зоренберг, Изельтвальд, Кларан, Люцерн, Лозанна, Лакде Бре, Фрутиген, Цюрих (Швейцария); Копенгаген (Дания); Лондон (Англия); Остров Капри, Неаполь (Италия); Прага, Берн (Чехия); Париж, Бомбон, Лонжюмо, Марсель, Фонтебло, Порник, Ница (Франция); Стокгольм, Мальме, Троллеборг, Хапаранда (Швеция)…

И в самом деле, почему бы не поездить? Благо средств на это хватало. «Правдолюбец» гулял по Европе, развлекался, охотился и без угрызения совести тратил деньги, которые сполна взымались с крестьян, арендовавших земли Ульяновых в д. Кокушкино и хуторе близ деревни Алакаевка под Самарой. Кстати сказать, этот хутор, площадью 83,5 десятин (более 91 га)[3], мать Ленина купила уже после смерти кормильца большой семьи Ульяновых, Ильи Николаевича, – в 1889 году. Приплюсуем сюда пенсию, которую Мария Александровна получала за покойного мужа. Пенсия составляла 100 рублей в месяц – большие деньги по тем временам, если учесть, что Ленин в Шушенском однажды прожил месяц на 8 рублей.

А как жил и гулял Ленин, легко можно определить по его же письмам в Россию. Вот о чем он писал родным из Швейцарии в июле 1895 года: «…Жизнь здесь обойдется, по всем видимостям, очень дорого; лечение еще дороже» {1512}. В начале июля 1904 года Ленин и Крупская отправили письмо М. А. Ульяновой из Лозанны (Швейцария), где они целый месяц отдыхали: «Спим по 10 часов в сутки, купаемся, гуляем – Володя даже газеты толком не читает… Мы с Володей заключили условие – ни о каких делах не говорить, дело, мол, не медведь, в лес не убежит…»{1513} – так рассуждали и «скромно» жили «борцы за народное счастье». Не менее интересная информация содержится и в письме Ленина сестре – Марии Ильиничне, отправленном из Стирсуддена (Финляндия) в июне 1907 года: «Мы отдыхаем чудесно и бездельничаем вовсю»{1514}.

Еще «скромнее» жила чета в Париже, приехав из Женевы в середине декабря 1908 года: сначала в гостинице, затем переехали на «очень хорошую квартиру, шикарную и дорогую: 840 frs + налог около 60 frs да консьержке тоже около того в год… (4 комнаты + кухня + чуланы, вода, газ)…»{1515}.

В конце июля 1909 года Ленин, сестра Мария, Крупская и ее мать Елизавета Васильевна едут на шесть недель (!) на отдых в пансион в Бомбон (под Парижем). Пансион недорогой (?), всего 10 франков в день{1516}. Отдыхать так отдыхать! А в середине июля, то есть спустя шесть месяцев, Ленин переезжает на новую квартиру в престижном районе Парижа, в доме №4 по улице Мари‑Роз. Разумеется, тоже четырехкомнатную. А вот еще один любопытный факт. Оказывается, выросший в интеллигентной дворянской семье Владимир Ульянов упорно не желал приобщиться к культуре. Так, в одном из писем матери он из Берлина прямо пишет: «Мне вообще шляние по разным народным вечерам и увеселениям нравится больше, чем посещение музеев, театров, пассажей и т.п… пришли мне рублей 50‑100»{1517}. А то, что Ленин не любил посещать музеи, подтверждала Крупская{1518}. (Об отрицательном отношении Ленина к музеям знали и его ближайшие соратники и при удобном случае выражали «свое» мнение по этому поводу в угоду своему вождю. Так, в опубликованной в «Правде» 21 апреля 1919 года статье в честь 49‑й годовщины Ленина Е. Ярославский, в частности, задавал вопрос: «Нужно ли тратить народные деньги и силы на сбор музейных экспонатов? Мы прямо отвечаем: рабочему классу не нужно».) Но, очевидно, последовало замечание Марии Александровны, поэтому молодой Ульянов иногда стал посещать и царство Мельпомены. Вот, к примеру, сообщение из Мюнхена: «был на днях в опере, слушал с великим наслаждением „Жидовку“… В театрах (немецких) я был тоже несколько раз…»{1519}. А вот его письмо из Лондона от 4 февраля 1903 года: «В театре немецком были раз, – хотелось бы в русский Художественный, посмотреть „На дне“{1520}.

Неплохо проводил он свой культурный досуг и в Париже. Из его письма А. И. Ульяновой‑Елизаровой: «Собираемся с Маняшей в театр – на русский спектакль. Дают «Дни нашей жизни» Андреева»{1521}. «Я стал налегать на театры: видел новую пьесу Бурже „La barricade“. Реакционно, но интересно»{1522}, – сообщает он в январе 1910 года матери. Но «по‑настоящему» Владимир Ильич «налег»  на театры несколько позже, и к этому мы еще вернемся.

Вот так говорят нам факты. Между тем большевистские фальсификаторы всячески пытаются извратить их.

Так, после смерти Ленина М. Владимиров[4] в своей книжке пишет: «Ленин, как. и все другие большевики, жил впроголодь,  и отдавал последние копейки для создания своей газеты. Владимир Ильич всегда бедствовал  в первой своей эмиграции. Вот почему, возможно, наш пролетарский вождь так рано умер»{1523} (выделено мной. – А.А.).

В Советской России Ленин отдыхал так же «скромно», как и за границей. В основном в Подмосковье. Нравилось ему, например, бывать в Морозовке: останавливался в шикарном и красивом доме бывшего фабриканта, любил охотиться в окрестных лесах. Отдыхал и на бывшей даче Проскурякова в поселке Сходня Химкинского района – одном из живописнейших мест близ Москвы. А с 25 сентября 1918 года постоянным местом отдыха Ленина и его родни стали Горки Подольского уезда Московской губернии. Здесь находилось имение царского генерала Рейнбота, бывшего градоначальника Москвы. Огромная усадьба, большой двухэтажный дом с колоннами, старинный парк на берегу Пахры – здесь пребывали Ленин с Крупской, его сестры и брат с семьей.

Чего‑чего, но в отдыхе и особенно в охоте Ленин ни при каких обстоятельствах себе не отказывал. В 1918–1922 годы, то есть в годы гражданской войны, Ленин не один десяток раз выезжал на отдых и на охоту. География мест, где он совершал прогулки, отдыхал и охотился, охватывает несколько губерний (областей): Московская, Владимирская, Смоленская, Тверская. Вот конкретные места отдыха и охоты Ленина: Акулово, Апарники, «Архангельское» (Дом отдыха), Барвиха, Баулино, Бельск, Васильевское, Воробьевы горы, Воронки, Горки (Подольского уезда), Голицыно, Елино, Жаворонки, Жуково, Завидово, Звенигород, Иваньково (Дом отдыха), Ильинское, Ирининское, Истра, Калошино, Комаровка, Костино, Кашино, Корзинкино, Кунцево, «Ледово» (совхоз), Лъялево, Люберцы, Мальце‑Бродово, Минино, Моденово, Морозовка, Новлинское, Новые Горки (Бронницкий уезд), Петушки, Подсолнечная, Посевьево, Решетниково, Сергиев‑Посад, Сенежское озеро (Дом отдыха), Середниково (Дом отдыха), Сидорово, Сияново, Снегири, Сокольники (лесопарк), Солнечная Гора, Старая Руза, Сходня, Усово, Фирсановка, Химки, Черная Грязь, «Шеметово» (совхоз). Ям, Ярополец… Во многих местах Ленин бывал неоднократно. Причем, как выясняется, на отдыхе находился не только в субботние, воскресные и праздничные дни, но и в будние.

Проследим за действиями «полководца» Ленина, когда его армия под натиском противника беспорядочно отступала, оставляя один город за другим. 4 мая 1919 года Красная Армия оставила Луганск, а в это время Ленин охотится под деревней Посевьево в Александровском уезде Владимирской губернии. 30 июня большевики вынуждены были оставить Царицын. Именно в это время глава государства отдыхает и охотится на Сенежском озере, что в Клинском уезде Московской губернии. Во время сдачи портового города Николаева 18 августа вождь опять охотится в Середниковских лесах Московского уезда и губернии…

Но самое примечательное то, что он не отказывал себе в отдыхе и охоте даже тогда, когда германские войска находились в нескольких сотнях километров от Москвы, а армия генерала Деникина, захватив Воронеж и Орел, приближалась к Туле. Как видим, война для Ленина не являлась помехой для отдыха и развлечений.

В связи с пристрастием Ленина к охоте, уместно привести один не очень лицеприятный факт: он нередко занимался браконьерством. Причем, несмотря на предупреждение егерей, он продолжал нарушать правила, регламентирующие отстрел зверей и пернатых.

Рассмотрим другие сюжеты из жизни Ленина, относящиеся к периоду, когда он возглавил так называемое «рабоче‑крестьянское правительство». Кстати, чтобы его внешность хотя бы немного соответствовала этому названию, Ленин по пути в Россию приобрел пролетарскую фуражку, но на Финляндский вокзал прибыл все же в котелке. Это как бы в качестве замечания в адрес художников и создателей фильмов о Ленине.

Вечером 11 марта 1918 года он вместе с другими членами Совнаркома и ЦК приезжает из Петрограда в Москву и поселяется в гостинице «Националь», а на следующий день вместе с Крупской, Свердловым и Бонч‑Брубвичем осматривает помещения в Кремле на предмет дальнейшего проживания. Позднее выяснилось, что глава «рабоче‑крестьянского правительства» занимал в Кремле целых 16 комнат общей площадью около 430 кв.м. Чем не царские замашки?

«Скромный» Ленин посещает собрания, посвященные «его чествованию как вождя Коммунистической партии и руководителя Советского правительства». Причем эти чествования организуются не в знаменательные дни (юбилеи, день рождения и т. д.), а в будни (например, 20 ноября 1918 г. в Пресненском районе Москвы{1524}).

Нелишне вспомнить, что Ленина рисовали более 30 художников, причем 9 – непосредственно в его кабинете. Счет современным «иконам» открыл И. Владимиров, впервые запечатлев Ленина в Смольном. Имеются сведения, что он позировал художникам (Рыжковскому – 1903 г., Берингову – 1907 г., Гиньяку – 1915 г.), находясь в эмиграции, а некоторым (например, И. Бродскому) давал автограф на собственном же портрете.

В начале весны 1918 года Ленин в беседе с наркомом просвещения выдвигает идею «монументальной пропаганды» – установки на площадях и других местах памятников видным революционерам. Новоиспеченный «пролетарский» нарком понял намек своего «скромного» патрона, пожелавшего увидеть памятники в свою честь еще при жизни. Вскоре в стенах Наркомпроса был подготовлен проект, соответствующий идеям вождя. 12 апреля 1918 года Ленин подписывает декрет Совнаркома («О памятниках революции») о снятии монументов, воздвигнутых в честь царей и о создании проектов памятников, «долженствующих ознаменовать великие дни революции». Заметим, что эти мероприятия глава советского правительства организовывал в голодной и нищей стране, во время гражданской войны. Одной рукой Ленин подписывает секретную директиву командующему уничтожить Черноморский флот и коммерческие суда, а другой – утверждает ассигнование средств на установку «памятников великим деятелям русской революции»!

В июле 1918 года Ленин беседует со скульптором С. Д. Меркуровым «об установлении в Москве 50 памятников великим людям». Скульптору нетрудно было понять, о каких «великих людях» ведет речь его собеседник. Не пройдет и года, как на всех предприятиях, в клубах, парках и многих других общественных местах столицы будут установлены скульптуры «великого человека». Задание «вождя» было выполнено и перевыполнено.

Ответственным же за претворение в жизнь декрета «О памятниках революции» был назначен архитектор Н. Д. Виноградов. Однако в условиях гражданской войны дело шло туго, поэтому 12 октября Ленин написал письмо в Президиум Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов, в котором, выражая свое недовольство, в частности, рекомендовал: «Весь Президиум и Виноградова, по моему мнению, надо бы на неделю посадить в тюрьму за бездеятельность»{1525}.

Видимо, эта угроза сыграла свою роль. 19 февраля 1919 года художник и скульптор Г. Алексеев закончил работу по изготовлению первого бюста Ленина. Алексеева прилично вознаградили, и вскоре производство памятников вождю поставили на промышленную основу. С 5 августа 1919 года по 24 февраля 1920‑го, то есть в самый разгар войны, когда советская власть находилась на грани гибели, скульптурные портреты Ленина были установлены в 29 (!) городах России – Москве, Смоленске, Петрограде, Уфе, Ржеве, Череповце, Александрове и других.

После окончания гражданской войны памятники Владимиру Ильичу вырастали словно из‑под земли. Приведу весьма характерный пример. 25 февраля 1921 года части 11‑й армии Кавказского фронта захватили Тифлис, а 21 сентября в городе состоялось открытие монумента Ленину. Это мероприятие приурочили к 3‑й годовщине Отдельной Кавказской Армии (бывшей 11‑й), и оно было отражено в документальном фильме{1526}.

Ленин принимал личное участие в уничтожении памятников, воздвигнутых до октября 1917 года. Бессмысленно разрушая исторические памятники, по сути дела, он возглавил большевистский вандализм. Обратимся к одному из свидетелей, бывшему коменданту Смольного, затем Кремля – П. Д. Малькову: «…Вышел Владимир Ильич. Он был весел, шутил, смеялся. Когда я подошел, Ильич приветливо поздоровался со мной, поздравил с праздником (1 мая 1918 г. – А.А .), а затем внезапно шутливо погрозил пальцем:

– Хорошо, батенька, все хорошо, а вот это безобразие так и не убрали. Это уже не хорошо, – и указал на памятник, воздвигнутый на месте убийства великого князя Сергея Александровича.

Я сокрушенно вздохнул.

– Правильно, – говорю, – Владимир Ильич, не убрали. Не успел, рабочих рук не хватило.

– Ишь ты, нашел причину! Так, говорите, рабочих рук не хватает? Ну, для этого дела рабочие руки найдутся хоть сейчас. Как, товарищи? – обратился Ильич к окружающим. Со всех сторон его поддержали дружные голоса.

– Видите? А вы говорите, рабочих рук нет. Ну‑ка, пока есть время до демонстрации, тащите веревки.

Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник.

– А ну, дружно! – задорно командовал Владимир Ильич. Ленин, Свердлов, Смидович и другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник.

– Долой его с глаз, на свалку! – продолжал распоряжаться Владимир Ильич.

Десятки рук схватили веревки, и памятник загремел по булыжнику к Тайницкому саду…

Владимир Ильич вообще терпеть не мог памятников царям, великим князьям, всяким прославленным при царе генералам…

По предложению Владимира Ильича в 1918 году в Москве были снесены памятники Александру II в Кремле, Александру III возле храма Христа Спасителя, генералу Скобелеву… Мы снесли весь этот хлам, заявил он, и воздвигнем в Москве и других городах Советской России памятники Марксу, Энгельсу, Марату, Робеспьеру, героям Парижской Коммуны…»