История существование Казачьего Стана в северо-восточной области Италии - Карнии (Фриули) с августа 1944 по май 1945 гг. уже привлекала внимание историков. Основные труды были написаны итальянскими исследователями П. Карньером, Г. Вениром, П. Дьотто;1 некоторые сюжеты этой истории освещались и в работах российских, прежде всего эмигрантских авторов: П. Н. Донскова, В. Науменко, К Черкассова, Н. Д. Толстого, В. А. Окорокова, Ю. С. Цурганова и др.2 Однако никто пока не изучал деятельность духовенства, игравшего заметную роль во многих сферах жизни Казачьего Стана.
Начало создания Казачьего Стана относится к 1942 г. В июне, вскоре после оккупации территорий Дона и Кубани, немецкое командование разрешило передать по радио обращение руководителей существовавшего в Германии Казачьего национального движения: «Казаки Дона, Кубани, Терека и Урала! Пробил великий час освобождения!..»3 Создание пластунской сотни, одной из казачьих частей, формируемых под эгидой немцев осенью 1942 г., возглавил начальник Штаба освобождения Дона полковник царской армии Сергей Васильевич Павлов, в советское время работавший инженером на одном из заводов Новочеркасска. Эту инициативу поддержал проживавший в Берлине атаман Донского казачества в годы Гражданской войны 73-летний генерал-лейтенант Петр Николаевич Краснов. 11 ноября 1942 г. он отправил Павлову письмо, в котором дал ряд рекомендаций по организации повстанческой деятельности и формированию частей.
______________________________
* В данной статье, помимо опубликованных источников, были использованы документы Синодального архива Русской Православной Церкви за границей (Нью-Йорк), Архива Свято-Троицкой Духовной семинарии (Джорданвилл), Российского государственного военного архива (Москва) и Архива Института современной истории (Institut fьеr Zeitgeschichte, Мюнхен).
В конце ноября Павлов приступил к созданию казачьего полка, военнослужащих которого стали окормлять местные православные священники. Возрождение почти уничтоженной в 1930-е гг. церковной жизни в казачьих областях происходило очень активно, в течение второй половины 1942 - начале 1943 гг. в Ростовской области открылось 243 церкви, в Краснодарском крае - 229 и в Ставропольском крае - 127.
В январе 1943 г. начинается отступление немецких войск. Чтобы не попасть под власть Советов, часть казаков с семьями и их духовные пастыри двинулись на запад. В середине 1943 г. в Кировограде С. В. Павлов приступил к формированию двух полков, а в конце года получил разрешение немецкого командования собрать в двух городах казаков-беженцев. Уже в июле 1943 г. в Кировограде собралось до 3 тыс., а в Проскурове около 7 тыс. человек. Создание Казачьего Стана началось в соответствии с декларацией германского правительства от 10 ноября 1943 г., определившего место для его размещения - сначала в районе с. Балино Каменец-Подольской области. Прибывающих казаков распределяли по донским, кубанским и терским станицам, туда же поселялись и священники (к Стану присоединились не только казачьи, но и некоторые украинские священнослужители, например, благочинный Донецкого округа Автономной Украинской Православной Церкви прот. Исидор Дереза, дошедший с казаками до Лиенца). Избранные станичные атаманы и органы правления подчинялись С. В. Павлову, занявшему пост походного атамана Казачьего Стана.
По приказу командующего восточными добровольческими войсками генерала Кестринга (31 марта 1944 г.) в Берлине было образовано Главное управление казачьих войск (Hauptverwaltung der Kosakenheere) во главе с генералом П. Н. Красновым. Заместителем начальника управления стал его племянник, генерал-майор С. Н. Краснов, в число руководителей вошли генерал-майор В. Г. Науменко, полковник С. В. Павлов и подполковник Н. Л. Кулаков. В начале июня 1944 г. по распоряжению немецкого командования Казачий Стан был передислоцирован в Белоруссию в район городов Барановичи - Слоним - Ельня - Столицы - Новогрудок, где и разместился штаб. За короткий срок здесь было сформировано 11 пеших казачьих полков, в среднем по 1200 человек в каждом.
17 июня 1944 г. полковник Павлов погиб в бою с партизанами, погиб при невыясненных обстоятельствах. Походным атаманом Стана был назначен начальник штаба Тимофей Иванович Доманов, бывший белогвардейский сотник, работавший перед войной начальником отдела снабжения на электростанции в Пятигорске. Согласно протоколам допроса Доманова в СМЕРШе в 1945 г., первоначально он был оставлен в городе для подпольной работы в качестве секретного сотрудника НКВД, но после прихода немцев принял активное участие в формировании казачьих частей.4
На территории Белоруссии произошло упорядочение церковной жизни Стана. Эту работу возглавил протоиерей Василий Григорьев, происходивший из донских казаков. Он фактически и организовал из приходов отдельных станиц Казачью епархию, установил контакт с управлявшим Барановичско-Новогрудской епархией Белорусской Православной Церкви епископом Витебским и Полоцким Афанасием (Мартосом) и был назначен Владыкой уполномоченным по управлению Казачьей епархией. Сам еп. Афанасий неоднократно совершал службы для казаков и оставил добрую память о себе.
В начале июля 1944 г. Казачий Стан был переведен на территорию Польши в район Белостока. Некоторые части находились здесь около трех месяцев - до октября-ноября. Тогда же в городке Здунска Воля прот. В. Григорьев провел собрание всего духовенства Стана и назначил благочинных (вместе с казаками из Новогрудка ушло немало белорусских священнослужителей). В дни тысячекилометровых переходов священники не прекращали окормления своей паствы. Позднее прот. Тимофей Соин, служивший в 8-м полку, вспоминал: «На всех остановках тяжелого и многострадального пути духовенство совершало богослужения под открытым небом. У кого были святые антиминсы - совершали литургию, у кого таковых не было, служили обедницы и молебны».5
Остановка в Польше оказалась временной. Уже 6 июля 1944 г. было принято решение о переброске Казачьего Стана в северо-восточную Италию. Осенью 1943 г., уже после падения фашистского режима в этой стране, немцы организовали в данном районе особую провинцию «Адриатическое побережье» (Adriatisches Kuestenland), но из-за постоянных ударов со стороны коммунистических партизанских бригад «Гарибальди» и «Озоппо» положение немцев было шатким. Успехи партизанских бригад и вынудили германское командование послать в Италию казаков. В конце июля - начале августа 1944 г. на железнодорожных станциях Карнии и Понтеббы высадились первые несколько тысяч казаков под командованием походного атамана Т. И. Доманова.6 А 1 сентября 1944 г. П. Н. Краснов, в ответ на запрос от 11 августа, известил германский главный отдел рабочей силы, что казаки размещаются в выделенной им области расселения на Адриатическом побережье: «Первые воинские казачьи формирования уже высадились на него, другие находятся на пути туда. Территория будет освобождена от банд, и тогда на эту территорию прибудут для поселения небоеспособные казаки и казачьи семьи».7
На 30 сентября численность Казачьего Стана составила 15590 человек, в том числе 8435 гражданских (включая стариков, женщин и детей) и 7155 военнообязанных, составлявших семь пеших полков и один конный. В октябре-ноябре к ним присоединилось еще более 6700 военнослужащих казаков (в составе трех полков). Согласно рапорту генерал-майора Доманова, к 27 апреля 1945 г. численность Стана составила 31 630 тыс. человек, в их числе 18060 рядовых, унтер-офицеров и офицеров, а также 13570 гражданских лиц. Пополнения шли за счет Резерва казачьих войск, начальником которого был назначен еще один ветеран Гражданской войны, генерал-лейтенант Андрей Григорьевич Шкуро (Резерв был создан в сентябре 1944 г.) На допросе в 1945 г. он показал, что за восемь месяцев направил на жительство в казачьих станицах в Италию до семи тысяч человек, главным образом стариков, женщин и детей. Кроме того, в Карнии было размещено около 5 тыс. кавказцев под командованием генерала Султан-Гирея Клыча. Видимо исходя из этого, некоторые итальянские ученые считают, что казаков было 40 тыс., а с мирными жителями до 60 тыс., и оценивают население Стана как казачью армию.8
Поначалу казаки несколько недель жили на своих подводах в районе г. Джемона (где разместился штаб походного атамана). Здесь им пришлось испытать бомбардировку англичан. Около крепости Озоппо осколком бомбы был убит священник Димитрий Войников. В дальнейшем лишь часть казаков осталась в Джемоне, Озоппо и Амаро; уже 13 октября основная масса их прибыла в городки Толмеццо, Алессо и Кадалезе. Донские станицы расположились в Алессо и четырех близлежащих селениях, кубанские - на полпути между Алессо и Толмеццо, а терские - в двух километрах западнее Толмеццо. Небольшие группы казаков разместились в Казарсе, Буйе, Майано, Сан-Даниеле, Чивадалезе, а кавказцы - чуть севернее, их «ставка» находилась в Палуцце.
После многомесячных скитаний у казаков появилась надежда, что наконец-то они прибыли на место, где смогут обосноваться надолго и даже устроить, согласно своим представлениям, Казачью землю. С осени 1944 г. в Карнии даже стал выходить журнал под таким названием - «Казачья земля». Итальянские городки были переименованы в станицы, а центр казачьих поселений - Алессо - в Новочеркасск, главную площадь города назвали именем атамана Платова, а одну из главных улиц - Балаклавской. Местных жителей, случалось, выселяли (так, скажем, в Алессо из итальянцев были оставлены только пекарь и переводчик). На конфискованных земельных участках казаки выращивали привычные им овощи, постепенно наладились и другие сферы быта.
Для молодежи в местечке Вила Сантина организовали 1-е Казачье юнкерское училище под командованием полковника Медынского, всего 300 человек. Кроме того, в местечке Цветль был сформирован офицерский резерв из 400 человек, инструктором по строевой подготовке в январе 1945 г. назначили подполковника А. М. Протопопова, с марта - коменданта штаба Казачьего Стана в чине полковника. На базе Стана планировалось создать 2-й Казачий корпус, состоящий из нескольких дивизий. Но осуществить это намерение не успели.
Осенью 1944 г. в каждую станицу или округ был назначен священник. Богослужения сначала шли под открытым небом, при первой возможности сооружали походные церкви, писали иконы, вырезали кресты, жесть от консервных банок шла на нимбы (перед одним из таких иконостасов до сих пор служат в домовой церкви в Виллахе). Через несколько месяцев при штабах всех полков уже имелись походные церкви с хорошими певчими. В тех городках, откуда выселили местных жителей, богослужения совершались и в реквизированных католических храмах, там же происходили венчания молодых казаков и казачек.9
Партизаны были вытеснены в горы, но стычки с итальянцами происходили нередко, и вскоре казачье командование обратилось к местным жителям с воззванием, в котором разъясняло главную задачу - борьбу с большевизмом: «...теперь и мы, казаки, сражаемся с этой мировой чумою везде, где ее встречаем, - в польских лесах, в югославских горах, на солнечной итальянской земле». В начале февраля 1945 г. из Берлина в Карнию было переведено и Главное управление казачьих войск. П. Н. Краснов устроил свою ставку в местечке Вилла-ди-Верценьис в гостинице «Савойя», где жил около трех месяцев - с 9 февраля по 2 мая.10
Генерал Краснов уделял большое внимание организации церковной жизни Казачьего Стана, в частности, он выступал за официальное учреждение отдельной Казачьей епархии во главе с архиепископом или даже митрополитом. Первое его письмо об этом, от 27 августа 1944 г., адресовано председателю Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей митрополиту Анастасию (Грибановскому). Краснов, «радея о казачьей пастве, как поселяемой на земле в Северной Италии, так и служащей в воинских частях», просил назначить архиепископом Донским, Кубанским и Терским «архиепископа» Николая (Автономова), окормлявшего ряд казачьих формирований во время их пребывания в Польском Генерал-губернаторстве. Однако просьба оказалась не выполненной из-за одиозности личности «архиепископа» Николая, который оказался авантюристом.
Автономов родился в 1886 г. в семье священника донской станицы, поступил в Тамбовскую семинарию, но был исключен за пьянство из 4-го класса. В 1920-е гг. Автономов являлся уполномоченным обновленческого Синода по Сталинградскому округу, затем с 1930 г. - женатым обновленческим епископом Ставропольским. Немецкая оккупация в августе 1942 г. застала его коммерческим директором мясокомбината в Пятигорске, где Автономов, объявив себя каноничным архиепископом, тесно сотрудничал с гестапо. В декабре 1942 г. он эвакуировался на Украину, где сумел ввести в заблуждение экзарха Украинской Автономной Церкви митр. Алексия (Громадского), который 3 января 1943 г. временно назначил Автономова управляющим Мозырской епархии. Митрополит Алексий вскоре погиб. А судьба Автономова складывалась так: 29 января 1944 г. «архиепископ» с женой, дочерью и внучкой прибыл в Варшаву и по поручению местной германской администрации несколько месяцев окормлял различные вспомогательные неарийские части.
26 мая 1944 г. Автономов, назвав себя «Православным руководителем для легионеров и воинских соединений Вермахта и Охранных войск в Генерал-Губернаторстве», впервые обратился к Архиерейскому Синоду Русской Зарубежной Церкви с прошением о принятии его в каноническое и евхаристическое общение. Ответа из Синода не последовало, но один из его членов митрополит Берлинский и Германский Серафим (Ляде) 21 июня написал «архиепископу», что вступил с ним и находящимися в его ведении казаками в евхаристическое общение. Через месяц с небольшим Автономов приехал из Кракова в Берлин и на первой встрече с Красновым смог произвести на генерала благоприятное впечатление. 8 августа и начальник «церковного реферата» Главного Управления имперской безопасности (РСХА) Нейгауз выразил согласие на назначение «Владыки» Николая епископом при Главном Управлении казачьих войск. 16 августа Автономов написал еще одно прошение в Архиерейский Синод, а 26 августа - лично митр. Анастасию. Представил авантюрист и прошение на имя председателя Синода от «Главного Казачьего Штаба войск СС и Шуцполицей Генеральной Губернии» о якобы состоявшемся его избрании казачеством на кафедру Донской и Новочеркасской митрополии. Впрочем, это прошение было признано поддельным, так как оказалось скреплено печатью какого-то прихода в Транснистрии с надписью на румынском языке.
