Сам факт существования Русского Корпуса и его боевая деятельность вызвали неоднозначную реакцию в самой эмигрантской среде. Так, генерал-лейтенант А.И. Деникин резко негативно оценил создание этого воинского формирования. Еще резче отозвался о корпусе "великий оппозиционер" русской эмиграции, публицист и философ И.Л. Солоневич: "В газете "Суворовец" генерал Б.А. Хольмстон пишет о так называемом Русском охранном корпусе в Югославии: "Корпус более, чем кто-либо другой, покрыл славой русскую воинскую честь, но также больше, чем кто-ли~
бо другой, дрался там, где не было нужно, и с противником, с которым русским драться не было никакого госу-дарственного смысла". Генерал Б.А. Хольмстон по своей службе в вермахте чрезвычайно точно информирован о рождении и деятельности корпуса. Если его отзыв перевести на простой русский язык, то получится вот что: дрались блестяще, но дрались совершенно зря. Лично я считаю, что все это было хуже, нем зря. Генерал Скородумов, основавший этот корпус, был, кажется, самым глупым генералом эмиграции, а это че-го-нибудь да стоит. Немцы предложили ему формирование корпуса и честно, по-немецки, предупредили: ни в какую Россию этот корпус они не пустят. От своего офицерства генерал Скородумов это заявление скрыл. Офицерство пошло воевать с партизанами. Оно дралось действительно блестяще. Но дралось совершенно зря. Нужно ли анализировать эту трагедию, хотя бы для того, чтобы она не повторилась еще раз, который раз, о Господи? От Алексеева через Корнилова, Деникина, Юденича, Колчака, Дроздовского до Власова, Скороду-мова и даже Глазенапа - все одна и та же история: огромной военной доблести люди под командованием по меньшей мере политических младенцев. И это в обстановке, где политика решает все". Еще одним русским воинским подразделением на Балканах был Особый полк "Варяг". Основой полка стал добровольческий батальон кспомогательной полиции ("хило"), сформированный в марте 1942 года из молодых эмигрантов - бывших кадет русских кадетских корпусов в Югославии. В соответствии с приказом командующего балканским фронтом молодежь набиралась для участия в высадке десанта под Новороссийском. Создателем подразделения и его бессменным командиром стал бывший гвардии капитан Императорской армии МА. Семенов. Первая группа молодежи (36 человек) отбыла в лагерь Брайтенмарк (Верхняя Силезия) на прохождение курса военной подготовки и поступила в подчинение Главного Управления Имперской Безопасности (РСХА). В Брайтенмарке был создан 1-й батальон под командой старшего фельдфебеля А. Орлова. Снабжением батальона ведал СС-Гауптамт, непосредственно подразделение подчинялось командующим армейских групп, у которых батальон был в распоряжении. Во избежание давления со стороны немецких властей пять офицеров батальона во главе с командиром приняли немецкое гражданство, после чего командир полка М.А. Семенов стал именоваться "фон Семенов". В 1944 году в лагере "Предприятия Цеппелин" в м. Замберг батальон был развернут в полк под названием "Варяг" (SS-Sonderregiment "Waraeger"). Личный срстцв набирался из добровольцев из оккупированных южных областей России и Украины, основу полка по-прежнему составляла эмигрантская молодежь, и лишь незначительная часть пришла из лагерей для военнопленных. К концу 1944 года, несмотря на запрет немецких властей, полк фактически полностью состоял из бывших военнопленных. Большинство командных должностей занимали также бывшие советские офицеры. По утверждению офицера штаба полка Н. Чухнова, одна из полурот под командованием его брата старшего унтер-офицера Ю. Чухнова была отправлена на Восточный фронт для ведения пропагандистских мероприятий в районе Пскова. Другой взвод проходил воздушно-десантную подготовку в Риге, "а несколько человек даже летали на Магнитогорск (Южный Урал)", выполняя, по-видимому, задание немецких разведорганов. К началу 1945 года "Варяг" включал в себя два батальона (по три роты в каждом), минометную роту, отдельный взвод противотанковых орудий, отдельный саперный взвод. Как и Русский Корпус, полк сотрудничал с мест-
ними националистическими организациями, такими Как словенские домомбраны генерала Рупника и полковника Прегеля, льотичевцами и далматскими четниками. В конце войны все эти антисоветски настроенные формирования пожелали перейти под командование генерала А.А. Власова. В мае 1945 года полк пробился с боями к границе Огославии и Австрии и сложил свое оружие перед частями английской армии, разделив беженский ла-Герный быт вместе с чинами Русского Корпуса. Небольшое количество русских добровольцев служило в легионе СС "Валлония" (впоследствии 28-я ди-Визия СС "Валлония"). Первоначально русскими военнослужащими этого бельгийского формирования стали 20 русских белоэмигрантов из Льежа и Брюссе-ии. Судя по воспоминаним соратника Российского Имперского Союза-Ордена (РИСО) Н.И. Сахновско-ГО, один из них в чине майора одно время командовал ГГегионом, а затем его запасным батальоном, другой - чине капитана был командиром роты. Сам Н.И. Сахновский также командовал ротой, некоторые эмигранты состояли в должностях лейтенан-РОВ и унтер-офицеров. Положение русских военнослужащих-эмигрантов во всем было приравнено к поло-нию бельгийцев. Прибыв на фронт в легион, Н.И. Сахновский уви-дел ужасающее состояние русских военнопленных и пОдал рапорт начальству с предложением об их ис-Пользовании в качестве добровольцев легиона. Вскоре при легионе был сформирован русский вспомогательный отряд. После ранения Сахновский вернулся в Брюссель, КО мысли о создании русского добровольческого соединения не оставляли его, и он обратился за под-Пержкой к руководителю Бельгийского отдела РИСО II.П. Воейкову. Последний горячо поддержал идею Соратника, и отделом был организован сбор эмигрант-
ской литературы и православных крестов с надписью "Сим победиши!", выделенных для этого священни-ком о. А. Шабашевым. Кресты предполагалось ис-пользовать как отличительный знак на униформе русских добровольцев. Планы эти оказались несбыточными, ибо сам легион уже эвакуировался самолетами с Северного Кавказа вместе с сотней русских из местного населения. После эвакуации легион был переподчинен СС, получил наименование 5-я штурмбригада "Валлония" и размещен в СС-лагере "Вильдфлекен". Командование СС не пожелало переводить всех русских, и из сотни человек были отобраны лишь 40 человек с учетом их физических данных. Осень 1943 года "Валлония" встретила на фронте у Днепра в районе Корсуни в составе дивизии СС "Викинг". Н.И. Сахновский был назначен комендантом села Байбузы и старался максимально облегчить жизнь местных жителей. На встрече с командиром бригады штурмбаннфюрером СС Л. Липпертом Сахновский вновь обратился с просьбой разрешить сформировать русскую добровольческую часть, однако Липперт сослался на отсутствие у себя таких полномочий. На другой день эмигрант был вызван уже в штаб дивизии "Викинг", где доложил командованию о воз-можностях формирования русской дивизии, предва-рительно поставив свои условия: - формирование дивизии проводится при "Викин ге" и впоследствии находится в подчинении этой ди визии; - вооружение - за счет трофеев; - офицерский состав вербуется из добровольцев- эмигрантов из Бельгии и Франции через "Валлонию", некоторые переводятся из Русского Корпуса в бель гийскую бригаду, затем - в русскую дивизию. Предложение было принято, и Н.И. Сахновский был отправлен в командировку в Берлин для подбора командных кадров для будущего формирования. Судя
ВО его воспоминаниям, берлинское эмигрантское "боною" не смогло дать ни одного офицера, а те, что были, имели закваску РОВСа и для нового дела подходили мало. По возвращении в дивизию Сахновский доложил липперту, что офицеры им найдены, и приступил к формированию. Первый набор в роту был произведен На общем собрании крестьян деревни Байбузы, где эмигрант выступил с речью, наполненной монархиче- кими лозунгами. К Рождеству 1943 года стараниями сахновского' "Валлония" получила 200 добровольдев. Рота гордо именовалась "Российским Народным Ополчением". На униформе (гражданской одежде) дОбровольцев располагался упомянутый крест. Пропа- ранда была развернута под лозунгами восстановления монархии в России, императором которой предпола- гался Владимир Кириллович Романов. Реальность военной обстановки никак не соответ-ствала этим радужным планам. "Валлония" попала в (Кружение, чему способствовало взятие частями Красном Армии Черкасс. В котле вместе с бельгийцами оказались пять дивизий и ополченцы. Во время январской оттепели 1944 года окруженные пошли на прорыв. Ополченцы, вооруженные лишь советскими винтовка-М1, автоматами и гранатами, в гражданской одежде с Крестами "Сим победиши!" сошлись в рукопашной с советскими частями, поддержанными артиллерией. После такого прорыва "ополчение" фактически пере-стало существовать. Те, кому посчастливилось выжить в этой схватке, были выведены с фронта и вместе с "Валлонией" на-правлены в Европу. Русская рота была расформирова-на, а ее солдаты отпущены на все четыре стороны. Некоторые из них остались в дивизии, другие предпочли службе демобилизацию. В январе 1945 года Николай Сахновский вел вер-бовку русских добровольцев в состав Истребительного соединения войск СС. Набор желающих проводился в лагерях военнопленных в Любене, Альтенбурге, Бад-Ваубене, Вене, Праге и Берлине. К 12 февраля 1945 года им было завербовано 20 человек, которые впоследствии прибыли в замок Фриденталь "под крыло" Отто Скорцени. Кроме Сахновского в валлонском легионе служило около 20 русских белоэмигрантов. Один из них, быв-ший офицер Императорского российского флота Че-хов, командовал ротой и временно исполнял обязан-ности, командира батальона. Бывший советский военнослужащий Владимир Ру-динский служил переводчиком в испанской "Голубой дивизии", воевавшей на северном участке Восточного фронта. Рудинского, хорошо владевшего испанским, добровольцы переманили из немецкой части и приняли в свои ряды. Кроме него в штабе дивизии служил русский эмигрант, участник Гражданской войны в Испании на стороне франкистов майор А.А. Трингам. Последний рассказал Рудинскому, что попасть на службу в дивизию русским эмигрантам невозможно из-за придирок немцев. Сам Трингам попал на службу случайно, устроившись... конюхом со знанием русского языка. Именно последнее обстоятельство и позволило ему вскоре получить офицерский чин и служить в штабе. По его словам, из десятка с лишним русских эмигрантов, поступивших в дивизию, трое были уби-ты, несколько человек вернулись в Испанию, задетые враждебностью немцев, остальные же продолжали служить. Советская контрразведка информировала центр о том, что в разведотделе "голубой дивизии", размещавшемся близ деревни Григорово, служил помощник начальника отдела и переводчик Гурский-Мухамедов Олег Константинович, бывший офицер царской армии, бывший участник Белого движения и Гражданской войны в Испании (на стороне Франко). Кроме
него в разведчиках дивизии числились Константинов Константин Александрович, Старицкий Юрий Алек-сандрович. Русские военнослужащие испанской диви-зии неоднократно встречались с коллаборационистским руководством города Новгорода. По информации К.К. Семенова, ряд русских эмиг-рантов-добровольцев воевал в составе 638-го пехотного французского добровольческого полка и Датского добровольческого корпуса войск СС. Здесь русских добровольцев приютил командир корпуса Константин фон Шальбург, сам наполовину (по матери) русский. Находящаяся в распоряжении автора скупая ин-формация дает основание предполагать наличие некоторого количества русских военнослужащих в иных иностранных дивизиях СС. Так, анализ допросов перебежчиков из числа военнослужащих 15-й латвийской дивизии СС указывает на то, что в ее составе воевало определенное количество русских жителей Латгалии, мобилизованных насильно. Все эти "эсэсовцы" с русскими фамилиями при первой удобной возможности слились советским войскам. При ведении пропагандистской кампании по записи в Латышский добровольческий легион и дивизии СС немецкое командование и местная администрация особое внимание уделяли Воздействию на русское население Латгалии (исповедовавшее в основном древлеправославие). Добровольно сдавшийся советским войскам весной 1944 года солдат 3-й роты 34-го пехотного полка 15-й латвийской дивизии СС Фома Корпочев на допросе показал:
"Меня мобилизовали 10 марта с.г. На призывном пункте мы подняли крик: "Мы не хотим воевать против русских!" Особенно возмущались батраки и малоземельные, которые получили от советской власти землю. Они кричали: "Нам не за что воевать против русских. Воевать хотят только сыновья кулаков, которые отобрали у нас землю, данную русскими".
