«Вторая мировая война
1939‑1945. Восточные легионы и казачьи части в вермахте»: АСТ; 2000
ISBN 5‑237‑03026‑2
Аннотация
Книга в научно‑популярной форме рассказывает о возникновении и
боевых действиях восточных легионов и казачьих частей, входивших в состав
вооруженных сил нацистской Германии. Главное место в книге отведено
организации, униформе, снаряжению и вооружению, знакам различия и отличия
отдельных родов войск и формирований. Книга отличается исторической
достоверностью, объективностью подхода к описываемым событиям, широтой и
новизной привлеченного материала, содержит много уникальных фотографий и
цветных иллюстраций. Адресована широкому кругу читателей, увлекающихся
военной историей.
Сергей Дробязко, Андрей Каращук
Восточные легионы и казачьи части в Вермахте
ВВЕДЕНИЕ
Начиная войну против Советского Союза, военно‑политическое
руководство Германского рейха одной из главных задач ставило перед собой
разрушение многонационального государства и привлечение на свою сторону в
борьбе с большевизмом и «московским империализмом» представителей
национальных меньшинств нашей страны. На развалинах СССР — геополитического
наследника Российской Империи — предполагалось создание ряда
национально‑государственных образований, которые стали бы проводниками
германской политики, способствуя распространению ее влияния на Ближний и
Средний Восток, и далее — в Индию.
Особая ставка при этом делалась на народы республик Кавказа и
Средней Азии, географическое положение которых обозначало собой периферию
будущей германской колониальной империи на востоке Европы, в
противоположность Украине, Белоруссии и прибалтийским республикам, территории
которых должны были подвергнуться германизации. Одним из способов привлечения
на сторону Германии представителей тюркских и кавказских народов стало
создание национальных «восточных» легионов (Ostlegionen) в качестве ядра
армий будущих «независимых» государств. Гитлер, крайне отрицательно
относившийся к возможности использования славян в войне на стороне Германии,
не возражал против предложения представителей вермахта и министерства по
делам оккупированных восточных территорий о создании подобных частей. Более
того, идя навстречу «национальным чаяниям» народов Кавказа и Средней Азии, и
прежде всего мусульман, он всерьез рассчитывал на поддержку со стороны Турции
и исламского мира в дальнейшей борьбе против англичан.
Наряду с тюркскими и кавказскими народами особым расположением
фюрера пользовались казаки. Будучи уникальной в своем роде социальной и
культурной общностью дореволюционной России с проявившимися в период
революции и Гражданской войны тенденциями к национально‑государственному
обособлению, казачество зарекомендовало себя непримиримым врагом большевизма
и поэтому с самого начала войны привлекало к себе внимание офицеров вермахта
и чиновников из восточного министерства. Не в последнюю очередь здесь играли роль
контакты представителей казачьей эмиграции с влиятельными германскими
кругами, среди которых приобрела популярность «теория», согласно которой
казаки считались потомками готов, и, следовательно, не славянами, а народом
германского корня, «сохраняющим прочные кровные связи со своей германской
прародиной».
В ряду обстоятельств, непосредственно повлиявших на создание в
составе вермахта национальных частей, следует отметить и провал германских
планов блицкрига осенью 1941 г., повлекший за собой перспективу затяжной
войны, к которой Германия была не готова. В этих условиях восточные легионы и
казачьи части, наряду с другими национальными формированиями, были призваны
хотя бы отчасти возместить понесенные вермахтом потери и покрыть дефицит
живой силы, начавший активно сказываться на Восточном фронте.
Как бы то ни было, именно в ноябре — декабре 1941 г. Гитлер
отдал распоряжения о формировании четырех национальных легионов —
Туркестанского, Грузинского, Армянского и Кавказско‑магометанского, а 15
апреля 1942 г. лично разрешил использовать казаков и кавказцев в борьбе
против партизан и на фронте в качестве «равноправных союзников». Такой их
статус был закреплен первым «Положением о местных вспомогательных
формированиях на Востоке», изданным в августе 1942 г. В этом документе
представители тюркских народностей и казаки выделялись в отдельную категорию
«равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами
против большевизма в составе особых боевых частей», таких как туркестанские
батальоны, казачьи части и крымско‑татарские формирования. И это в то время,
когда представители славянских и даже балтийских народов должны были
использоваться лишь в составе антипартизанских, охранных, транспортных и
хозяйственных частей вермахта.
О численности представителей тюркских и кавказских народов, а
также казаков в рядах германской армии в 1941‑1945 гг. дают представление
следующие цифры: казахи, узбеки, туркмены и другие народности Средней Азии —
около 70 тыс., азербайджанцы — до 40 тыс., северокавказцы — до 30 тыс.,
грузины — 25 тыс., армяне — 20 тыс., волжские татары — 12, 5 тыс., крымские
татары — 10 тыс., калмыки — 7 тыс., казаки — 70 тыс. Итого примерно 280 тыс.
человек, что составляло почти четверть от общего числа представителей народов
СССР, служивших в вермахте, войсках СС и полиции (1, 2 млн.). Однако, если
говорить о боевых частях, сражавшихся с оружием в руках против Красной Армии
и партизан, то здесь тюркские, кавказские и казачьи формирования, среди
которых уже летом 1943 г. имелись две регулярные дивизии (162‑я тюркская
пехотная и 1‑я казачья кавалерийская), составляли почти половину всех
восточных войск.
В последние месяцы войны восточные легионы и казачьи части стали
предметом соперничества двух ведомств Третьего рейха — Главного управления
СС, пытавшегося поставить под свой контроль все иностранные формирования,
действовавшие на стороне Германии, и «восточного министерства», которое
осуществляло собственную политику в отношении этих частей с помощью
опекавшихся им национальных комитетов. Большинство лидеров национальных
комитетов отказались войти в организованный генералом АА. Власовым под
патронажем Главного управления СС «Комитет освобождения народов России»
(КОНР) и включить «свои» формирования в состав «Русской освободительной
армии». Вместо этого «националы» объявили о создании на основе этих частей
«Кавказской освободительной армии» и «Национальной армии Туркестана». Однако
Власов, имевший в лице руководства СС надежных покровителей, к апрелю 1945 г.
сумел добиться номинального подчинения ему национальных комитетов и воинских
формирований, и прежде всего действовавшего на Балканах 15‑го Казачьего
кавалерийского корпуса. Но это уже не могло иметь никакого значения. Вторая
мировая война в Европе закончилась, и солдаты восточных легионов и казачьих
частей вместе с РОА разделили бесславный конец гитлеровского рейха.
ЦЕНТРЫ ФОРМИРОВАНИЯ В ОСТОЧНЫХ ЛЕГИОНОВ
В октябре 1941 г. германская разведка начала работу по созданию
из военнопленных двух батальонов специального назначения, призванных
содействовать продвижению немецких войск на Кавказ и в Среднюю Азию. Помимо
выполнения специальных задач, таких как борьба с партизанами и
разведывательно‑диверсионная деятельность, личный состав батальонов готовился
к пропагандистской работе по привлечению на немецкую сторону перебежчиков из
числа представителей среднеазиатских и кавказских народов и к организации
антисоветских восстаний на территории национальных республик. Однако первой
из созданных в составе вермахта тюркских частей стал так называемый
«Туркестанский полк» (позднее переименованный в 811‑й пехотный батальон),
сформированный в соответствии с приказом генерал‑квартирмейстера Генерального
штаба сухопутных войск Э. Вагнера от 15 ноября 1941 г. при 444‑й охранной
дивизии. Он состоял из четырех рот под командованием немецких офицеров и
фельдфебелей и уже зимой 1941/42 г, нес охранную службу на территории Северной
Таврии.
Процесс организации тюркских и кавказских частей был поставлен
на широкую основу в январе — феврале 1942 г., когда на территории Польши
германское командование создало штабы и учебные лагеря четырех легионов —
Туркестанского (в Легионове), Кавказско‑магометанского (в Едлине),
Грузинского (в Крушне) и Армянского (в Пула‑ве), Общее руководство
формированием и обучением национальных частей осуществлял штаб командования
восточными легионами, который первоначально располагался в Рем‑бертове, а
летом 1942 г. был переведен в Радом. Два первых легиона были созданы вскоре
после посещения гитлеровской ставки турецкими генералами — Эрденом и
Эрки‑летом, ходатайствовавшими перед фюрером за своих этнических
родственников и единоверцев из числа военнослужащих РККА, оказавшихся в
немецком плену.
Туркестанский легион объединял в своих рядах представителей
различных народов Средней Азии — узбеков, казахов, киргизов, туркмен,
каракалпаков, таджиков. Грузинский легион помимо грузин включал осетин.
абхазон, адыгейцев, черкесов, кабардинцев, балкарцев и
карачаевцев, а Кавказско‑магометанский — азербайджанцев, дагестанцев, ингушей
и чеченцев. Лишь Армянский легион имел однородный национальный состав. 2
августа 1942 г. Кавказско‑магометанский легион был переименован в
Азербайджанский, и из его состава, как и из состава Грузинского легиона, были
выделены представители различных горских народов, объединенные в
Северо‑Кавказский легион со штабом в Весоле. Кроме того, в Едлино 15 августа
1942 г. был образован Волжско‑татарский легион, собравший в своих рядах
поволжских татар, башкир, марийцев, мордву, чувашей и удмуртов.
Подразделение Северокавказского легиона в учебном лагере. Сентябрь 1942 г. Солдаты одеты в немецкое обмундирование обр.
1940 г. с петлицами, но без погон. У некоторых— советские
пилотки. Снаряжение— советского
образца. Вооружение— винтовки
Мосина и ручной пулемет Дегтярева (ДП).
Нагрудная эмблема восточных
войск.
Введена приказом организационного отдела Генерального штаба сухопутных войск № 11/8000 в августе 1942 г., первоначально для восточных легионов,
а с 15 ноября (приказ № 10450/42) и для казачьих частей взамен
германского орла.
«Крылья», ромб и свастика— светло‑серого
цвета на темно‑зеленом фоне.
Опознавательный жетон волжско‑татарского легионера. Жетоны для личного состава восточных формирований изготовлялись по образцу жетонов для немецких солдат. Цифры
4440 обозначают порядковый номер, буквы Frw— звание, в данном случае— Freiwillige— доброволец (т.е. рядовой). 2/828 WOLGATAT.
LEG. — 2‑я рота 828‑го батальона
Волжско‑татарского легиона.
Прибывавшие из лагерей военнопленных будущие легионеры уже в
подготовительных лагерях разбивались по ротам, взводам и отделениям и
приступали к обучению, включавшему на первом этапе общефизическую и строевую
подготовку, а также усвоение немецких команд и уставов. Строевые занятия
проводились немецкими командирами рот с помощью переводчиков, а также
командирами отделений и взводов из числа легионеров, прошедших двухнедельную
подготовку на унтер‑офицерских курсах. По завершении начального курса
обучения новобранцы переводились в батальоны, где получали стандартное
обмундирование, снаряжение и вооружение и переходили к тактической подготовке
и изучению материальной части оружия.
Ведущую роль в идеологической подготовке легионеров играли
эмигранты — члены национальных комитетов, образованных под эгидой
министерства оккупированных восточных территорий. Особом популярностью среди
них пользовались видные деятели национальных движений периода 1918 — 1920
гг., такие как генерал Драстамат (Дро) Канаян и полковник Шалва Маглакелидзе,
выступавшие в роли номинальных командующих Армянского и Грузинского легионов.
Лагеря легионеров‑мусульман неоднократно посещал Иерусалимский муфтий Хадж Амин
эль‑Хуссейни, выступавший с призывами к священной войне против «неверных» в
союзе с Германией. В мусульманских легионах были введены должности мулл,
которые иногда совмещали религиозные функции с командирскими, являясь
одновременно командирами взводов. Военная и политическая подготовка солдат
завершалась коллективной присягой и вручением национального флага, после чего
батальоны отправлялись на фронт, а в освободившихся лагерях начиналось
формирование новых частей.
К концу 1942 г. из Польши на фронт была отправлена «первая
волна» полевых батальонов восточных легионов, в том числе 6 туркестанских
(450, 452‑й, с 781‑го по 784‑й), 2 азербайджанских (804‑й и 805‑й), 3
северокавказских (800, 801 и 802‑й), 2 грузинских (795‑й и 796‑й) и 2
армянских (808‑й и 809‑й). В начале 1943 г. за ней последовала «вторая волна»
— 5 туркестанских (с 785‑го по 789‑й) 4 азербайджанских (806, 807, 817 и
818‑й), 1 северокавказский (803‑й) 4 грузинских (с 797‑го по 799‑й, 822‑й), 3
армянских (810, 812 и 813‑й) и 3 волжско‑татарских (825, 826 и 827‑й), а во
второй половине 1943 г. — «третья волна» — 3 туркестанских (790, 791 и
792‑й), 2 азербайджанских (819‑й и 820‑й), 3 северокавказских (835, 836 и
837‑й), 2 грузинских (823‑й и 824‑й), 3 армянских (814, 815 и 816‑й) и 4
волжско‑татарских (с 828‑го по 831‑й). Всего же за два года (до упразднения
штаба в Радоме в конце 1943 г.) здесь было сформировано 52 полевых батальона:
14 туркестанских, 8 азербайджанских, 7 северокавказских, 8 грузинских, 8
армянских, 7 волжско‑татарских — обшей численностью около 50 тыс. человек.
Каждый полевой батальон имел в своем составе 3 стрелковые,
пулеметную и штабную роты по 130‑200 человек в каждой; в стрелковой роте — 3
стрелковых и пулеметный взводы, в штабной — взводы противотанковый,
минометный, саперный и связи. Общая численность батальона составляла 800 —
1000 солдат и офицеров, в том числе до 60 человек германского кадрового
персонала (Rahmenpersonal): 4 офицера, 1 чиновник, 32 унтер‑офицера и 23
рядовых. У немецких командиров батальонов и рот были заместители из числа
представителей той или иной национальности. Командный состав ниже ротного
звена был исключительно национальным. На вооружении батальона имелись 3
противотанковые пушки (45‑мм), 15 легких и тяжелых минометов, 52 ручных и
станковых пулемета, винтовки и автоматы. Оружие в избытке предоставлялось со
складов трофейного советского вооружения.
Генерал восточных войск (General der Osttruppen) генерал‑лейтенант X . Гелъмих
инспектирует батальон Волжско‑татарского
легиона. Лето 1943 г. Личный состав батальона одет в немецкое тропическое обмундирование с петлицами вермахта (официально чинам восточных формировании было разрешено носить их только в марте
1944 г.).
Образцы петлиц, погон, кокард и нарукавных
знаков восточных легионов, опубликованные в специальном выпуске немецкого журнала «Сигнал» в декабре
1943 г.
Весной 1942 г., когда на территории Польши уже полным ходом шло
формирование частей восточных легионов, организационный отдел Генерального
штаба сухопутных войск отдал приказ: направлять в распоряжение штаба
формирования в Радоме всех пленных туркестанцев, татар и кавказцев,
захваченных войсками групп армий «Север» и «Центр», а также находившихся в
лагерях на территории польского генерал‑губернаторства и рейхскомиссариатов
«Остланд» и «Украина». Иное положение складывалось в группе армий «Юр], в
полосе боевых действий которой советские войска с весны 1942 г. получали
значительное пополнение из республик Средней Азии и Закавказья и даже целые
дивизии, укомплектованные представителями той или иной национальности. В
связи с тем, что число военнопленных тюркского и кавказского происхождения
росло, решено было создать еще один центр формирования восточных легионов,
который был организован в мае 1942 г. на базе штаба 162‑й пехотной дивизии,
расформированной из‑за больших потерь на фронте.
Новые центры с учебными лагерями были созданы на территории
Полтавской области: Туркестанского легиона — в Ромнах, Азербайджанского — в
Прилуках, Грузинского — в Га‑дяче, Армянского — в Лохвице и Северокавказского
— в Миргороде, где также находились штаб формирования легионов и курсы
переводчиков. Начальником штаба был назначен полковник (с 6 сентября 1942 г.
генерал‑майор) д‑р О. фон Нидермайер — офицер абвера и один из лучших в
Германии специалистов по России и мусульманскому Востоку.
До мая 1943 г. на Украине удалось сформировать 25 полевых
батальонов восточных легионов: 12 туркестанских (1/29, 1/44, 1/76, 1/94,
1/100, 1/295, 1/297, 1/305, 1/370, 1/371, 1/384, 1/389‑й), 6 азербайджанских
(1/4, 1/73, 1/97, 1/101, 1/111, П/73‑й), 4 грузинских (1/1, 1/9, П/4,
П/198‑й), и 3 армянских (1/125, 1/198, П/9‑й), а также 2 усиленных
северокавказских полубатальона (842‑й и 843‑й), 7‑строи‑тельных и 2 запасных
батальона — всего свыше 30 тыс. человек. (В нумерации батальонов римская
цифра означала порядковый номер, а арабская — номер дивизии, предоставившей
кадровый персонал). Большинство туркестанских батальонов было приписано к
дивизиям 6‑й армии генерал‑полковника Ф. Паулюса.
В мае 1943 г. центр формирования восточных легионов на Украине
был преобразован в экспериментальную 162‑ю тюркскую пехотную дивизию под
командованием генерал‑майора фон Нидермайера. Базой для создания дивизии
послужили полевые батальоны, находившиеся в стадии формирования. Кадровый
состав дивизии был переброшен на учебный полигон в Нойхаммере (Силезия), где
формирование было продолжено. Дивизия имела двухполковую организацию (303‑й
туркестанский и 314‑й азербайджанский пехотные полки, артиллерийский полк,
кавалерийский дивизион, тыловые части и подразделения) и комплектовалась по
принципу 1:1, то есть на 50 процентов — немецким личным составом (главным
образом, фолькс‑дойче). Такое соотношение оказалось полезным при обмене
опытом использования местности и самоокапывания, когда «туземцы» фактически
обучали немецких солдат своим военным приемам.
После завершения формирования и обучения 162‑я дивизия в
сентябре 1943 г. была отправлена в Словению, а затем — в Италию, где до
самого конца войны использовалась на охранной службе и в борьбе с
партизанами, однако при этом дважды направлялась на фронт и участвовала в
боевых действиях против англо‑американских войск. Возглавлявший дивизию фон
Нидермайер спустя некоторое время был снят со своего поста под предлогом
отсутствия необходимого боевого опыта и заменен генерал‑майором Р. фон
Хайгендорфом.
Кроме полевых батальонов, из военнопленных — уроженцев Средней
Азии и Кавказа за время войны было сформировано большое количество
строительных, железнодорожных, транспортных и прочих вспомогательных
подразделений, обслуживавших германскую армию, но не принимавших
непосредственного участия в боевых действиях. В их числе были 202 отдельные
роты (111 туркестанских, 30 грузинских, 22 армянских, 21 азербайджанская, 15
волжско‑татарских и 3 северокавказские), а также подразделения, для которых
систематический учет не велся, и отдельные воинские группы в составе немецких
частей.
