результатам изучения немецких документов,
приводит и специальная комиссия генерала Вуда (США).
В данную категорию не вошли
сотни тысяч советских военнослужащих,
оставшихся на территории, оккупированной немцами. Часть
этих людей пошла в партизанские отряды,
укрылась у местного населения («примаки»), поступила на
службу в оккупационную администрацию и коллаборационистские
формирования.
Иные цифры приводит историк
К. Александров: по его информации к концу 1941
года в плену оказались 3,8 миллиона советских
военнослужащих, что составило почти 70% численности
личного состава Вооруженных сил СССР к моменту
нападения Германии.
Чтобы прочувствовать количество понесенных нами потерь пленными, необходимо привести также общие цифры людских потерь, понесенных армией в 1941 году в ходе основных оборонительных операций. В эти цифры вошли санитарные и безвозвратные потери:
—в Прибалтийской стратегической оборонительнойоперации(22 июня —9 июля1941г.)— Н8 486 человек, среднесуточные потери — 4916 человек;
—в Белорусской стратегической оборонительной операции (22 июня — 9 июля 1941 г.) — 417 790
чело век, среднесуточные потери составили 23 210
человек;
—в Львовско-Черновицкой стратегической оборонительной операции (22 июня — 9 июля 1941 г.) — 241 594 человека, среднесуточные потери — 16
106 человек;
—в Заполярье и Карелии (29 июня — 10 октября 1941 г.) — 135 713 человек, среднесуточные
потери — I305
человек;
—в Киевской стратегической оборонительной операции (7 июля — 26 сентября 1941 г.) — 700 544
человека, при этом среднесуточные потери — 8 543 человека;
- в Ленинградской стратегической оборонительной операции (10 июля — 30 сентября1941г.) —344 925 человек,
среднесуточные потери — 4155 человек;
—в Смоленском сражении (10 июля — 10 сентября 1941 г.) — 759 974 человека, среднесуточные потери —
12 063 человека;
—в Донбасско-Ростовской оборонительной операции (29 сентября — 16 ноября 1941 г.) — 160 576 чело век, среднесуточные потери — 3277 человек;
—в Московской стратегической оборонительной операции(30сентября—5декабря1941г.)— 658 279 человек, среднесуточные потери — 9826
чело век.
Итог за 1941 год — 3
миллиона 507 тысяч 881 человек.
У немцев это вызвало шок и
растерянность. К этому они даже с учетом немецкой
аккуратности и педантичности готовы не были. Уже в
середине сентября 1941 года руководитель немецкой
военной разведки адмирал В. Канарис сообщал в письме
к генерал-фельдмаршалу В. Кейтелю, что для охраны
военнопленных необходимы 150 тысяч человек. Цифра
привела Кейтеля в изумление — откуда было взять «лишних»
штыков на 10 дивизий!
Для многих плен был началом нового пути — пути
человека, сознательно ставшего на сторону врага, с оружием в руках решившего
предоставить себя служению противнику своей Родины.
Немецкая пропаганда навязчиво дудела о создании
на «освобожденной территории сталинской империи
союзных Рейху государств», но вскоре эту
«пластинку» сменили, и был официально наложен запрет на идею сотворения государств. Начался насильственно насаждаемый раскол по национальному признаку. Из лагерей военнопленных начали освобождать украинцев, чем незамедлительно воспользовались многие и покинули лагеря. В дальнейшем путь этих людей лежал в партизанские отряды,
отряды У ПА, полицейские, охранные или фронтовые части.
Самым страшным испытанием
для людей за колючей проволокой стала первая
военная зима 1941/42 г. В лагерях под открытым
небом были сконцентрированы многие тысячи
военнопленных в лохмотьях из летнего
обмундирования. Чашка мутной воды с капустным листом была для них как манна
небесная. Тиф и вши, голод, несущий за собой
людоедство и трупоедство, приводили в ужас.
Медицинская помощь фактически отсутствовала, и ее
оказывали сами военнопленные, среди которых были
врачи, при разрешении комендантов лагерей. Издевательства
и побои со стороны охранников лагерей усугубляли
положение людей, на глазах превращавшихся в тени. Жили они в подземных норах,
землянках, покрытых различным мусором. По подсчетам
историков, пережить первую поенную зиму в плену смогли лишь около 50% военнопленных.
Немецкие власти ни на
минуту не утрачивали контроль над массой военнопленных. Посредством агентурной разведки и работы лагерных отделов Щ1
(1С. — Нем.) спецслужбам было известно обо всем том, что творится
в лагерях. С первых же дней сотрудники Абвера, СД, МИДа и Министерства пропаганды вели отбор «человеческого
материала» для своих нужд. Изощренная психологическая
обработка военнопленных велась для их
расслоения по национальному признаку. Интересующие немцев кандидатуры
проверялись на верность новым хозяевам
различными методами, далекими от гуманизма.
В ход шли подкуп, угрозы, шантаж и пытки.
Лица, настроенные антисоветски и добровольно перешедшие на немецкую сторону, могли миновать лагеря для военнопленных и устроиться на службу ноной
власти либо отбыть в Германию на работу. В лагерях же освобождение следовало заслужить доносами своих же товарищей либо службой полицаем. Советская пропаганда утверждала,
что в ряды власовской армии попадали только такие
мерзавцы, однако правда была далека от пропагандистских
штампов. Так, одну из значительных
категорий добровольцев составляли
люди, желавшие только одного — всеми правдами и неправдами вырваться из лагеря и получить от немцев оружие. Как
правило, такие люди добивались своего и при первой же возможности поворачивали
оружие против своих шефов, вливаясь в советские либо националистические партизанские формирования.