Власовцы
не много оставили после себя воспоминаний и мемуаров. Господин
обер-лейтенант Владимир Герлах, бывший командир "восточного" батальона
РОА - редкое исключение. Достать его книгу трудно, читать - еще
труднее. Но прочитав, многое начинаешь понимать. Итак, бывший власовец
о себе, своих делах, размышлениях и боевых друзьях.
Попалась мне в Чикагской публичной библиотека книжонка
"Изменник". Автор - Владимир Герлах. Издательство С.Б.О.Н.Р. Канада
1969, а напечатана в Бельгии. На первой же странице фотография, видимо
нежно хранимая с тех давних времен, когда автор командовал Восточным
батальоном. Место указано - Невер, Франция. И время - июль 1944...
Свежая могилка на заднем плане. А на переднем автор в мундире вермахта
отдает честь павшим бойцам 654 Восточного батальона.... Очень
романтично и трогательно.... Вот на старости лет человек предался
воспоминаниям о боевой молодости.
Не стоит говорить о моем, личном отношении к автору
книжонки, к генералу Власову и власовцам. Лучше предоставить им слово,
выслушать то, что они сами о себе имеют возможность и потребность
сообщить. Но мое право - прокомментировать цитируемое.
Сразу хочу предупредить возможного читателя воспоминаний
отставного обер-лейтенанта - на легкое чтиво не рассчитывайте. Автор
явно не из поклонников грамматики и орфографии, косноязычен и очень
любит произвольно рассеивать по тексту восклицательные и вопросительные
знаки, штук этак 20 - 30 на страницу. Но нам важен не стиль, а
содержание.
Первого тома я, увы, не смог найти, а второй начинается с
житья бытья восточного полицейского батальона в российской
оккупированной немцами деревушке. Будни... Серые будни. То пополняется
новым крестом военное немецкое кладбище, то перебегает кто-то к
партизанам, то партизаны нападают, мешают проводить запланированные
мероприятия. Вообще не дают разные нехорошие люди спокойно жить
блюстителям нового порядка, медикаменты в лес переправляют, бланки
документов, в вещах начальника роются - не хорошо себя ведут, одним
словом. И где же это знаменитое российское хлебосольство?
А ведь как хотелось, как мечталось! Приведу цитату со
странички 64 (здесь и дальше с соблюдением оригинальной орфографии, уж
не обессудьте):
"... большевики, во всяком случае, будут разбиты первые,
Германия, может быть, потом! И тогда милости просим к нам в
освобожденную Россию. Я вас никому в обиду не дам".
Вот, оказывается, в чем суть! Неясно, правда, кто ж это
после разгрома большевиков разобьет победоносную Германию? Уж не
восточные ли батальоны генерала Власова, созданные как вспомогательное
германское воинство? Но, пойдем дальше, ... читаем:
"... Жили мирно и благословляли товарища белогвардейца
(автора надо полагать) и делились своими думками. Щульце сдох, со
своими душегубами на мину наехал. Галанин так все хитро обдумал, что
сам в белом кителе с переводчицей цветочки рвал, на солнце грелся пока
Исаев Шульцу кончал! А Исаева, когда тот свое задание выполнил, тоже
убить приказал! И не только его, но и всех, кто так или иначе был
виноват там в смерти его любовницы, и тех кто ее сам мучил и резал,
Красникова с его жидами и папашу с веселыми, старосту Савку и Таисию! И
когда был внезапно расстрелян по приказу Шубера полицейский Жердецкий,
весь город ахнул и многие даже смеялись!
... Суд был скорый и правый. Привели Жердецкого на Черную балку и там пустили в расход, неизвестно за что!"
Шутки в сторону - оказывается очень даже веселая жизнь была
при оккупантах и власовцах! А вся беда была в том, что "... веселые и
евреи не были настоящими партизанами, а простыми жестокими бандитами".
Вот ведь как! Пошто веселые и евреи немцев и власовцев обижали?
Дальше, на странице 89 несколько милых бытовых подробностей
о жизни восточного батальона: " ... Как свинья напились? ...Не
напивались вы как другие, которые по кухням на диванах валяются, всякие
инженеры з... С девкой спали? Да не без этого, не было и совсем
напрасно. ... та сама хотела и меня так просила свести ее с вами... и
она, сука, меня потом со злости без штанов по сараю гоняла, а
напрасно".
Но, были конечно же, и трудовые будни у полицейских ... "На
другой день комендант города Шубер приказал выгнать всех совхозников из
совхоза Первого Мая на Черную Балку, закапывать как следует
расстрелянных коммунистов, Жердецкого и евреев, по улицам города ходили
полицейские, ловили бродячих собак ... постреляли там и в воду
сбросили". А как же иначе? Ведь не сорок первый год уже - сорок второй
на дворе! Уже проделки свои и скрывать приходилось... А ведь как
мечталось! Как мечталось!
Казалось вот-вот все хорошо и спокойно, ан нет. ... В
солнечный тихий день герой повествования спокойно себе изволил
откушивать обед в офицерском собрании, но налетел советский самолет,
сбросил бомбу и прямым попаданием разорвал на кусочки хорошего человека
и прекрасного друга полковника фон Розена! Ох эти безжалостные
советские летчики! Собирался немецкий полковник в долгожданный отпуск с
русского фронта, отдохнуть от военной страды, а его на две половинки!
Автор явно ждет от нас с вами, читатель, соболезнования... Ему
полковника жалко! Мне - нет. А, Вам?
Дальше - совсем плохо, "... неудачи немцев на восточном
фронте множились везде ... на горных перевалах кавказских гор, в
Калмыцких степях, у Сталинграда и дальше на север ... Целые области
были охвачены партизанским движением". Милый автор, так надеялся
загрести жар после победы доблестной немецкой армии, а она не смогла
оправдать возложенных надежд. Ой-ой! Что только твориться -
доннер-веттер!
Бедные, несчастные люди на оккупированных территориях вдруг
забыли все доброе, сотворенное немцами и власовцами, вспомнили предков,
бивших тевтонов на Чуд озере и невских берегах: " Торопились доказать
что были не хуже этих чудо богатырей и доказывали, очень даже просто и
легко, с улыбкой умирая за родину! Удивляли и ужасали немцев своим
презрением к смерти, улыбаясь шли на казнь и говорили, что умирают за
Сталина! Его вдруг полюбили... И в церквах попы снова завопили ...
многие лета ... вождю Сталину!" Автору чудно и непонятно. Впрочем,
свидетельство врага многого стоит. Ясно, что непрошеные освободители
так допекли народишек, что и тов. Сталин с НКВД и Гулагом показался на
этом фоне чуть ли не Георгием Победоносцем, разящим страшного змия.
Все, как говориться, познается в сравнении.
Заняли партизаны город, и автор дает описание происходящего
далее, очень подробно, даже несколько одобрительно, этак, с немецкой
педантичностью... " ... Не мучили, не били и животов не вспарывали,
..., ставили штемпель против фамилии преступника (замешанного в
сотрудничестве с оккупантами) и отводили его или ее к толпе остальных
виновных, а когда их набиралось достаточно, вели на берег и там кончали
точно и просто пулей в непокорный затылок и пускали потом плыть ..."
Поверить можно было бы, но. ... Но уж очень со знанием дела автор
описывает события, свидетелем которых быть он (живым) уж вот никак в
этом случае не мог. Следовательно - собственный опыт в такого рода
делах движет пером мемуариста, только полицаев и немцев заменил на
партизан. Всего то делов! Вспомним как живо описывал он чуть раньше
процесс "кончания" неких веселых, евреев и Жердецкого на Черной балке.
Впрочем, учитывая позицию автора в вопросе о России и время
написания, становится понятно, зачем для полного баланса он приводит
далее описание зверств немцев. Происходит это после временного изгнания
партизан: "... а немцы побежали по указанному адресу ... действовали
точно и быстро. Корову тут же убили выстрелом в ухо. Тетю Маню, так и
не научившуюся говорить по-немецки, выгнали из хлева и коваными
сапогами прогнали в подвал ... налили на пол бензина из принесенных
бидонов и подожгли". Вновь автор невольно восхищается точностью и
пунктуальностью экзекуции. Прибили одним выстрелом, припасли
бензинчик... Корову - на мясо. Тетю Маню - на тот свет в персональном
крематории. Учить немецкий надо было! А ведь знает, знает предмет,
паршивец!
Пропустим пару десятков трудно читаемых страниц заполненных
попытками душевного самоанализа, любовных потуг и прочего... Пора
воевать и автор, он же герой повествования, попадает в переделку где
вместе с немцами участвует в разгроме партизанского отряда ... " ...
остатки взвода вешали на рассвете пойманных партизанских командиров на
столбах железнодорожной станции, потом продолжали пьянствовать. Пели
немецкие песни, обнявшись со своим командиром ходили по улицам и
задевали испуганных немецких сестер милосердия! Настоящая банда!". Ну и
ну! Что тут добавить - автору конечно же виднее. Но как сладостно в
старости вспоминать, ах, сладостно! Прямо так и видишь блаженную
улыбку, растягивающую беззубый морщинистый рот старого вояки...
Старый, добрый, грубоватый немецкий генерал, вешая на шею
автора-героя честно отработанный железный крест причитал: "... нам
такие нужны для проклятых восточных батальонов ...душой и телом он
сейчас немец! И будет служить нам не за страх, а за совесть! И умрет за
Великую Германию! Умрет с радостью! ... умрет с радостью за великий
Рейх и великого Фюрера!". Вот-вот! Именно так! Надо же, немец-перец, а
расколол суть дела. А то бредятина всякая вроде, пусть немцы победят, а
потом пусть немцы проиграют ... Бред, господа, бред! Все ясно и просто
- восточные батальоны грудью за великого Фюрера!
Некий читатель, возможно, спросит, а где же РОА, где же
генерал Власов? А, вот и они! На странице 200 вылазят потихоньку из
камуфляжа восточных батальонов ... " В центре двора стояли двое высокий
немецкий фельдфебель ... рядом с ним маленький худощавый русский офицер
в форме РОА, странной смеси немецкого мундира, русских погон и петлиц,
в немецкой фуражке с русской кокардой". Хочет того или нет, но автор
дает убийственный портрет РОА. Лучше - не придумаешь.
... Командир батальона РОА "... не спал со вчерашнего дня и
кутил в обществе трех русских девушек, работающих на кухне и двух
жандармских унтер-офицеров, в прошлом известных крупных землевладельцев
из Восточной Пруссии, людей умевших и любивших развлекаться. Они
устроили нечто вроде афинской ночи, сидели в одном белье за большим
столом, на котором танцевали красивые полуголые девушки"... Праздновали
" ... вернулся несколько дней тому назад из карательной экспедиции ...
она была удачной: удалось разбить и прогнать далеко к фронту
партизанские банды, сжечь и сравнять с землей целый район. Население
было частью уничтожено, оставшихся в живых прогнали вслед за бегущими
партизанами, на верную смерть в осенних лесах.". Вот так-то, радетели
власовцев и их доблестного генерала. Это не я придумал, это - подлинные
слова одного из них. Я лишь смел ветхий покров красивости, соплей и
сантиментов. Вот и судите, кто они, что они делали в России, с кем и за
что воевали.
А вот оценка их немцами: " ... ведь почему они у нас
служат? Из-за питания! Водки! Махорки! За штаны и сапоги! А пообещают
им партизаны немного больше перебегут к ним и нас с вами перебьют!". А
Вы, господа о свечах! О высоком!
Понимали ли власовцы свое положение, свою сущность? Отлично
понимали и полностью осознавали: " ... воевали они, как насмешливо
говорили партизаны, не за освобождение России от коммунистов, а за
какую-то Германию, как самые последние холуи! ... и даже умирали плохо
в смертельной тоске и корчах видели перед собой либо смелых и веселых
партизанов, которые шли в бой с громовым криком за родину и за Сталина,
либо ненавистные лица своих хозяев немцев, которые все таки заставляли
их жизнью заплатить за их проклятый шнапс и махорку! Уже теряя
сознание, видели на страшном темнеющем небе кроваво красное слово
"изменник" ... чтобы забыться от страшной действительности, пили когда
получали кантину или в колхозах, где удавалось выменять немецкое
барахло на мутную хмельную самогонку, когда же и этого не было,
готовили и пили, зажмурившись, страшную отраву из денатурата ... играли
в карты много... до исступления ночами напролет, в свободное от службы
время, метали меченные картами ... дрались, били смертным боем
мошенников, кололи в живот тупыми ножами, стреляли из винтовки или
бросали ручную гранату в счастливых игроков, подсчитывающие свои
помятые немецкие марки и русские рубли ... ". Извини, читатель, за
длинную, неуклюжую цитату, но ведь вот она, тяжкая жизнь борцов за
освобождение России ...
Некоторые наивные читатели до сих пор считают, что власовцы
со своими не воевали, перебегали, сдавались в плен. Но вот, записки
свидетеля. Он с нескрываемой гордостью сообщает, что так недооцененные
немцами части РОА сражались похлеще их лучших охранных батальонов: "
Удивительно, что разбиты и обращены в бегство были наиболее надежные
немецкие охранные части, бежали так далеко в лес, что их с трудом
собрали на следующий день. А эта распущенная, разложившаяся и спившаяся
рота ... почему то исполняла приказания немцев и нанесла огромные
потери пораженным партизанам.".
Радуя современных почитателей генерала Власова, автор из
далекого прошлого вещает в чем же заключался секрет такого воинского
усердия: " Как с ума сошли все бойцы РОА и вымещали на партизанах всю
свою злобу и ненависть к немцам!". Вот как, ребята! Бей своих! Вымещай
злобу! Делай это с усердием и прилежанием во имя будущей свободной и
демократической России. Где через годы оценят наконец-то твое бдение и
смертельный, прошибающий до позвонков пот ежеминутного страха.
Отрабатывай честно и решительно каждую дойче-марку, каждый глоток
шнапса и затяжку эрзац сигаретки.
А цена немецкой пайки становилась все более высокой: " ...
На фронте, в грязных окопах полных крыс и вшей плохо было лежать под
ураганным огнем русских катюш, которые уже часто совершенно заглушали
немецкую артиллерию. Катюши оказались гораздо неприятнее и зловещей чем
немецкие туманометы (видимо реактивные минометы - "ишаки"), кроме того
у них ( то есть у нас, у Красной Армии) появилась вдруг неплохая
авиация! Вообще пахло на восточном фронте очень неприятно, а тут
появились слухи о переводе восточных батальонов во Францию, где было
пока совсем тихо, культурно...)"
Если читатель разрешит, я немного отвлекусь и
прокомментирую перевод воинства РОА на Запад. Франция тогда была местом
отдыха и переформирования потрепанных в боях и отличившихся частей.
Передислокацию во Францию нужно было заслужить! И власовцы честно
отработали отдых - дрались отчаянно. Когда так сражались немцы, я
согласен называть это воинской доблестью. Они бились вольно или
невольно, но против чужих. Власовцы - шли против своих, на стороне
врагов и во все времена называлось это деяние воинской изменой,
предательством. Просто и однозначно.
Свои похождения на земле оккупированной Франции господин
автор скромно озаглавил - "Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?".
Скромненько и со вкусом. Сразу видно. Что изящная словесность человеку
не чужда...
Да, тут ни прибавить - ни убавить! Разве, что пару слов - "в дурном сне...".
Итак, похождения обер-лейтенанта на земле прекрасной Франции.
... Два часа перепуганные жители французского городка
наблюдали похожий на налет орды марш РОА. За зиму постоя в городке
случалось много неприятностей, особенно с женским населением: " Все
чаще приходилось отдаваться волей или неволей новым оккупантам, да и по
лавкам шарили ловкие быстрые руки". Руки борцов за свободную
демократическую Россию. Бедные французы даже обратились со слезной
просьбой к немцам вернуть охранный батальон. Нет, не поняли они, что
так у власовцев выражалась святое чувство ненависти к Сталину. Просто,
вместо бойцов Красной Армии попадались под скорую руку все больше
французы и француженки. А то, что крали - так ведь плохо лежало!
На жалобы французов немцы вежливо отвечали: " ... подумайте
только: ведь эти русские, они самые лучшие, что мы могли найти в
России, так сказать, сливки общества!". Я оставлю эти строки без
комментариев. Пусть лежат на совести автора и других немецких офицеров.
Однажды герой, ставший к тому времени уже доаольно большим
начальником, сидел в штабе и тихо предавался светлым мечтам, как бы это
стереть границу между Германией и Россией. (В конце войны ему нечто
подобное удалось - хоронил немцев и власовцев одной могиле, навалом...
Но это позже.) ... Мечтания оказались прерваны вызовом в штаб. С чего
бы это? " ...может их батальон, как и все другие получил приказ
отправляться на восток в распоряжение генерала Власова, который
наконец, нашелся и начал даже отдавать приказы. ... Батальоном будет
командовать он сам. Может получит даже более высокую должность".
Распустил губу власовец, размечтался! "Сегодня на рассвете
союзники высадились на нормандское побережье! Слава Богу и нашему
фюреру! Наконец, мы имеем возможность навсегда покончить со всеми этими
иудо-капиталистами! Гейль Гитлер!".
Вот так! Слава богу и Гейль Гитлер! А то застоялись в тылу.
Но в Нормандию власовцев пока не послали, а отправили доблестное
воинство РОА на борьбу с французскими партизанами - макиссарами (маки).
Власовцы совместно с немецкими охранными батальонами и гестапо должны
были организовать кулак для крупной карательной операции. Пока
готовились - маки их опередили и перебили целый взвод власовцев. " ...
погибло сразу тридцать человек, нарвавшихся на засаду, глупо, бесславно
(как будто где-то власовцы гибли со славой) - за них нужно было
отомстить!".
Вот за власовцев и собрались мстить гестаповцы, эссесманы, пэтеновцы и прочие "лучшие" люди.
... С колокольни по оккупантам открыли огонь из пулемета
французы под руководством кюре и мосье Пишо. Автор считает, что
подобный поступок свидетельствует о том, что "мосье выжил из ума по
старости, или выпил слишком много вина". так власовец понимает суть
Сопротивления. Да, силы оказались слишком неравные и придя в себя после
первого испуга каратели открыли по маки огонь из орудий. С криками "Вив
ля Франс!" французы погибли. (Я опускаю детали и подробности.).
Власовцы " ... крадучись поднялись на площадку, где висели колокола,
сразу прикончили еще живых мальчишек, с удивлением смотрели на лицо
убитого кюре... Со злобой дали очередь в уже холодный труп...
перекидывали трупы через разбитую стену колокольни, ... забрали
исправный пулемет и автоматы и полезли вниз". Вот ведь
дисциплинированные вояки - трупы скинули, а оружие осторожненько
снесли. Немецкая выучка!
Затем, как водиться, перебили заложников и под стоны
умирающих пошли грабить "зажиточных и бережливых" французов. Впрочем,
неорганизованный грабеж автор не поощряет, а потому лично
организовывает бордель, отвлекая солдат от самодеятельности телами
самоотверженных добровольных помощниц из местных проституток.
Конфисковать в пользу Рейха - святое дело, но заниматься вульгарным
мародерством - нарушение ордунга! Видимо на команды и увещевания
пьяненькая от крови и вина уже не реагировала. Пришлось возводить
последнюю линию защиты из блядей.
Тут на сцене появляется зверски изнасилованная власовцем на
глазах матери десятилетняя девочка (Опять десятилетняя! Именно
десятилетних в книге периодически насилуют в различных ситуациях. С
чего бы это?), а доблестный автор не дрогнувшей рукой из маузера
расстреливает преступника. "Не берите пример с немцев! - Призывает
автор, - Вспомните нашу родину, будьте достойными ее сынами!" Вот как!
За родину ему вспомнилось! А где она. Его родина?
И вот уже русские стали для французов (выживших после
расстрелов) "веселыми и милыми". Нет, вы только вдумайтесь! Еще
истекают кровью у стены трупы заложников, еще не похоронены скинутые с
колокольни мальчишки и кюре, еще не оправили юбчонки девицы из
импровизированного борделя, а "Веселые и милые русские солдаты лезли в
дом с криками и смехом тушили тлеющие тряпки, слегка хлопали по бедрам
женщин и получали в награду стакан вина, иногда многообещающую
улыбку...". Герои они, власовцы, ну прям, герои! Читаешь, аж слеза
прошибает. Запалили - постреляли. Пристрелили - пограбили, изнасиловали
- потушили.... И щечку под поцелуй.... Жаль, что французы не читали
книжонку Герлаха, я ему не позавидовал бы.
Автор иногда заговаривается, проскальзывает привычная с
военных времен терминология: " Прошли в горы благополучно, если не
считать короткой схватки с террористами на петле возле Арлефа ...".
Понятно, читатель? Маки - это, оказывается, террористы, а автор с его
батальоном власовцев - защитники России, Франции, свободы и
демократии... а потому, что с ними, террористами этими, цацкаться, в
плен брать? "Поймали и застрелили мальчишку, который даже не успел
бросить свой английский автомат, обыскали труп (опять эта добрая
немецкая педантичность! Ну. Не пропадать же добру!), забрали бумажник с
документами и деньгами, потом поехали дальше выполнять задание". А
ехали то как! "Уехали все на велосипедах весело и с песнями, за
велосипедистами грузовик с пулеметом на всякий случай".
Как и на Восточном фронте, во Франции власовцы честно
отрабатывали немецкую махорку и делали это, как видим "весело и с
песнями". На странице 311 автор с плохо сдерживаемым восторгом
описывает бой и разгром партизанских и канадских отрядов: ".. русские
... бросились на штурм с бешенным криком ура. ... они не
останавливались ни перед густыми зарослями колючек, ни перед стрелками
засевшими на деревьях, быстро их оттуда сняли и добили. Все, и
макиассары и канадцы, боялись, что русские нападут на них ночью и
спешно возводили баррикады и копали рвы вокруг лагеря... Ивонне
(пленной француженке) можно было подумать о своих раненных, но их не
было, все они были прикончены озверевшими русскими солдатами, мстившими
за смерть их любимого командира ...". Один вопрос. Если на Восточном
фронте власовцы сражались за свободную, независимую Россию, против
Сталина, то против кого они так яростно бились на Западном? Почему не
за страх, а за совесть отрабатывали немецкую пайку?
Вот так, уважаемые читатели, одни русские, советские
военнопленные бежали из лагерей смерти, трудовых, концентрационных
лагерей и в рядах маки сражались с немцами. Другие, власовцы, за миску
похлебки выпущенные из тех же лагерей убивали детей,
священнослужителей, насиловали, жгли ... и теперь у некоторых
"радетелей демократии" возникает желание облагородить этот сброд?
Выказать их рыцарями борьбы за новую Россию? Освободителями? Ладно,
вернемся к тексту книжонки и почитаем, как власовцы воевали, уже на
территории самого рейха против наших союзников по антигитлеровской
коалиции. Оказывается, на совесть воевали... " ...новости были
неплохие: отбили уже два раза этих гадов, подбили два танка, ... жаль,
нечем достать, нет пушек.". Сам автор обошел врага с тыла и "бросил на
них первую роту, убежали дьяволы".
Да, власовцы под конец перещеголяли даже немцев. Когда
попав в мешок истинные арийцы решают сдаваться союзникам, герой-автор
орет им в лицо: "Вы просто трусы! Я вам покажу как надо умирать с
честью!". Немцы его впрочем понимают - "... он ведь командует Восточным
батальоном русских изменников.".
А вот дальше - врет автор! Расходятся пути реального
Владимира Герлаха и вымышленного героя. Сам Герлах - благополучно дает
деру и всплывает после войны в Бруклине, где и накрапывает
воспоминания, а его литературный герой - распластав в последнем полете
руки, орлом бросается с колокольни не дотянув до вожделенной Швейцарии.
Автор - явно не герой, кишка оказалась тонка.
Вот и решай читатель - кто были и есть власовцы. А решив и
поняв кто власовцы - поймешь и кто сам Власов ибо дерево ценим мы по
плодам его.
