КОМАНДИРУ РУССКОГО КОРПУСА ГЕНЕРАЛУ ШТЕЙФОНУ С переходом частей Русского Корпуса на территорию Остмарк подчиняю Вас генералу Туркулу. Главком ВС КОНР генерал-лейтенант А.А. Власов Дальнейший ход событий показывает, что Штей-фон не успел ознакомиться с этим документом. Станислав Ауски сообщает, что Туркул готовился возглавить 4-ю дивизию ВС КОНР и в Братиславе (куда прибыл вместе с Г.Н. Жиленковым) встречался с представителями местных эмигрантских группировок, где, используя весь свой авторитет, ратовал за поддержку начинания генерала А.А. Власова. Здесь же Туркул обрушился с критикой на генерала фон Лампе, обвинив возглавляемое им объединение в бездеятельности и малой пригодности к борьбе с большевиками. Досталось от Туркула и генералу Ф.Ф. Абрамову за то, что покинул Болгарию, нисколько не позаботившись об эвакуации русской колонии. В своих воспоминаниях полковник В.В. Поздняков утверждает: «Кроме того, в подчинение Штабу ВС КОНРа вошла и группа генерал-майора Туркула в составе: отдельного полка полк. Кржижановского (1500 чел.), полка «Варяг» полк. Семенова (1500 чел.) и Казачьего полка в районе Виллаха (1200 чел.). Весной 1945 года в оперативное подчинение главнокомандующего А.А. Власова вошли 15-й Казачий корпус фон Паннвица и Казачьи соединения генерал-майора Доманова. Русский охранный корпус и Курсы пропагандистов РОА остались в подчинении немцев». По другой информации генерал Туркул в марте-апреле 1945 года формировал два полка в районах Линца и Виллаха. Командовали полками бывшие участники Белого движения полковник Кржижановский и генерал-майор Сысой Бородин. На комплектование последнего полка пошли кадры так и не сформирован- ного казачьего корпуса генерал-лейтенанта А.Г. Шкуро. В середине апреля в том же районе началось формирование сводно-пехотного полка под командованием бывшего начальника артиллерии 280-й стрелковой дивизии РККА подполковника А.В. Кардакова. В этот полк влилась группа военнослужащих из состава 2-го батальона 212-й фольксгренадерской дивизии Вермахта, в которой вместе с воспитанниками Гитлерюгенда и австрийцами служили около 100 советских граждан, преимущественно украинцев. Общее число военнослужащих соединения составляло 5200 человек, но вооружение оставляло желать лучшего — личное огнестрельное оружие и гранаты. Штаб туркуловского воинства возглавлял генерал-майор Генерального штаба В.В. Крейтер, до этого руководивший Управлением по делам русской эмиграции в Сербии. 17 декабря 1944 года его ввели в состав КОНР. Со стороны Крейтера первым взносом в дело совместной борьбы с большевизмом стала передача власовскому руководству остатков ценностей Петроградской ссудной кассы, находившейся с 1921 года в Югославии. Ценности были вывезены врангелевцами за границу при эвакуации из Крыма. К 1945 году в кассе имелось 20 коробок серебра. Туркулу и большей части его воинств удалось избежать выдачи в СССР. С приходом американцев в Зальцбург штаб Туркула перешел на гражданское положение, объявив себя бюро Комитета Русского Красного Креста под руководством генерала В.Н. Выграна. При бюро действовал Комитет русских невозвращенцев, возглавляемый самим Туркулом. В мае 1945 года генерал-майор А.В. Туркул был арестован союзниками и до 1947 года находился в заключении, затем жил под Мюнхеном. В 1950 году Туркул вернулся к политической деятельности. В августе того же года он организовал съезд ветеранов РОА близ г. Шлейсхейма, где был избран председателем Комитета Объединенных Власовцев.
В 1948 году А.В. Туркул написал воспоминания о Гражданской войне — книгу «Дроздовцы в огне», которая позднее была подвергнута литературной обработке другим бывшим дроздовцем, известным эмигрантским писателем Иваном Созонтовичем Лукашем. Эта книга стала гимном всему Белому движению и «дроздам», являясь по сути лучшим литературно-романтическим произведением о Гражданской войне «с той стороны». Книга надолго пережила своих авторов, выдержав не одно переиздание, в том числе несколько изданий в России. Помимо литературного труда, в эмиграции Туркул был редактором-издателем газеты «Доброволец» в 1950—1957 годах. Умер Туркул в ночь с 19 на 20 августа 1957 года. Прах бывшего начальника Дроздовской дивизии покоится на русском мемориальном кладбище близ прихода Святой Женевьевы под Парижем. Уже в наше время в ряде публикаций упоминается о якобы имевшихся связях Туркула с советскими спецслужбами. Л. Млечин в своей книге «Ось: Париж — ОГПУ — Москва» сообщает о попытке вербовки Туркула советским резидентом в 30-х годах, когда Лубянка уже имела в качестве агентов тандем Плевиц-кая — Скоблин. Обозреватель «Независимого военного обозрения» И. Хлебников сообщил в июльском номере газеты от 2003 года о том, что в последнее время в США издан ряд материалов, в которых Туркул называется «одним из самых выдающихся шпионов XX века». Якобы более тридцати лет главный дроздовец сотрудничал с разведслужбой Ее Величества и американцами, по заданию которых в середине 1930-х годов согласился на сотрудничество с немцами. По мнению других зарубежных исследователей, более искренние и доверительные отношения у Туркула сложились с советской разведкой. Опровержений или подтверждений со стороны Лубянки не прозвучало. ИЗ БОСНИИ Ломая вражеский отпор, Через клокочущие дали, Ущельями, хребтами гор Мы путь костями устилали. Скороговоркой автомат Захлебывался из засады О том, что нет пути назад, Ни пониманья, ни пощады... Лобзаньем братского стиха Я ладан жгу за ваши тени, Неведомый «стрелок Блоха И унтер-офицер Бартеньев»... Все меньше «Старых Могикан», Все громче терпкой славы были... По гололедице Шарган Не многие перевалили. Чтоб выдержать опять бои У Зеницы и у Бусовачи, Молитвословьем Литии У Плащаницы Неудачи... Чтоб незаслуженный позор Острей и глубже осознали, Преодолели мы простор И огнедышащие дали! Кн. Н.В. Кудашев 1945 г., Регенсбург ПЕТЛИЦЫ НА ПОГОНАХ, ИЛИ «ОСИНТОРФСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ» i Осинторфская эпопея русских эмигрантов, организовавших под опекой Абвера русскую добровольческую часть, получила в послевоенной военно-исторической литературе статус «эксперимента», который проводили немцы, благожелательно настроенные ксвоим русским союзникам. Несмотря на неудачное окончание этого «опыта», для будущей власовской армии он имел большое значение, т.к. уже в 1942 году выявил русским коллаборационистам истинные намерения и отношение немецкого руководства к своим русским союзникам. РННА стала хорошей школой для подготовки обученных и обстрелянных офицерских кадров, которые впоследствии заняли важные посты в структуре Вооруженных Сил Комитета по Освобождению Народов России. В 1942 году часть немецких военных кругов стала склоняться к тому, что войну против России можно выиграть, привлекая на свою сторону русских. Другая часть военных специалистов была склонна видеть в русских антибольшевиках своих прямых союзников и боевых товарищей. Они пришли к пониманию того, что одними листовками с девизом «Бей жида-политрука, рожа просит кирпича!» много сторонников на свою сторону не привлечешь. Огромное количество военнопленных, содержащихся в лагерях, могло при определенном подходе дать неограниченный людской резерв для формирования военных и полицейских частей. Большие людские потери, понесенные Вермахтом за первый год войны на Востоке, заставили немецкое Верховное командование изыскивать дополнительные пути по комплектованию частей «унтерменшами», несмотря на идеологические и расовые догмы Розенбер-га. Проводниками этой идеи на центральном участке Восточного фронта были генерал фон Шенкендорф, генерал Штиф, полковник К.Ш. фон Штауффенберг, А. фон Ренне, барон Фрайтаг-Лорингхофен и другие. С русской стороны инициатива формирования этой воинской части принадлежала берлинским эмигрантам Сергею и Николаю Никитичам Ивановым. Используя свои многочисленные связи в среде немецкого военного руководства, инженер Сергей Иванов (в прошлом ближайший соратник председателя РОВС генерала Е.К. Миллера) предложил сформировать русскую часть для ведения антисоветской борьбы и последующего создания армии Новой России. Формирование части было построено по следующим принципам: Формирования носят русский национальный ха рактер, их основная задача — антибольшевистская борьба. Офицеры и солдаты — русские. Внутренний распорядок и занятия ведутся на русском языке. Униформа и снаряжение должны быть также русскими. Все попавшие в плен к новому формированию рассматриваются прежде всего как пополнение, а не потенциальные узники концлагерей. У формирования должна быть возможность раз вернуться в последующем в серьезное боевое соедине ние. Формирование существует как первый шаг к оп ределению лидера русского антисоветского правитель ства (желательно из числа советских военнопленных генералов). Все эти идеи также нашли поддержку у Абвера. В марте 1942 года С.Н. Иванов заручился поддержкой командующего группой армий «Центр» фон Клю-ге и получил у него разрешение на отбор военнопленных из концлагерей, располагавшихся в тылу группы армий «Центр». В ставке Верховного командования проект был утвержден. В Смоленске разместилась организационная группа, состоящая из соратников Иванова. В нее входили эмигранты: бывший полковник царской армии К.Г. Кромиади, И.К. Сахаров, И. Юнг, В. Ресслер, священник о. Гермоген (Кивачук), граф Григорий Ламсдорф (также участник Гражданской войны в Испании), граф С. Пален, граф А. Воронцов-Дашков, В. Соболевский. Брат С.Н. Иванова зондер-фюрер Николай Иванов стал «политическим воспитателем» формирования. От немецкой стороны присутствовали представитель ставки обер-лейтенант Бурхардт с командой связи из 20 солдат, от разведки начинание курировал подполковник фон Геттинг-Зеебург. Из этих людей был сформирован штаб, куда вошли сам С.Н. Иванов (псевдоним Граукопф — Седая голова) — руководитель, И.К. Сахаров (псевдоним Левин) — заместитель Иванова, К.Г. Кромиади (псевдоним Санин) — комендант штаба. По информации бывшего офицера бригады «Дружина» Л.А. Самутина, наиболее подходящей характеристикой для этой эмигрантской группы был термин «авантюристы». Так, И.К. Сахаров был сыном колча-ковского генерала, который на смертном одре в Берлине в 1942 году присвоил своему отпрыску чин полковника и наградил его всеми своими боевыми орденами. Сын к тому времени успел повоевать в армии генерала Франко, был несколько раз ранен, командовал танковым подразделением, а награды ему вручал лично Франко. Отец Гермоген (Кивачук) также был фигурой колоритной. Внешне этот человек был точной копией последнего российского самодержца, почему пользовался большой популярностью в РННА и у местного населения, т.к. на проповедях костерил Сталина, Гитлера и немецкую оккупационную политику, в результате чего в 1943 году был выслан из Осинторфа в Берлин. Батюшка постоянно носил форму гауптмана Вермахта, но с русскими золотыми погонами, трехцветной кокардой на фуражке и «вальтером» на поясном ремне. До войны отец Гермоген (уроженец Ровно) получил прекрасное религиозное образование на теологическом факультете Кембриджского университета. Формирование было названо «Русской Национальной Народной Армией» (РННА), в донесениях советской разведки встречаются наименования зондерфер-банд «Граукопф» — спеиподразделение «Седая голова», а также операция «Граукопф». Местом постоянной дислокации «армии» был избран поселок Осинторф, располагавшийся в 6 км от ст. Осиновка на железной дороге Орша—Смоленск в Белоруссии, представлявший собой заброшенный поселок торфоразработчиков, до войны рассчитанный на 10 тыс. рабочих. Первая партия военнопленных из 200 человек послужила основанием для дальнейшего развертывания части. Эти 200 человек были «пропущены» через лагерь подготовки пропагандистов в Вульхайде, после чего приступили к вербовке военнопленных в лагерях, а затем стали возглавлять подразделения РННА. Начальник штаба РННА полковник Кромиади объезжал концлагеря, отбирая людей. Картина всюду была устрашающая: по немецким данным, за зиму 1941/42 г. в лагерях умерли 80—90% военнопленных. В связи с таким положением в добровольцах недостатка не было. Многие авторы сообщают, что РННА была укомплектована бывшими советскими военнослужащими из состава 33-й армии, 4-го Воздушно-десантного и 1-го Гвардейского кавалерийского корпусов. После записи шел отбор пригодных, который в основном сводился к беседе и последующему отсеву негодных кандидатур — ими считались летчики и танкисты. Эмигранты считали, что эти рода войск комплектуются исключительно надежными комсомольцами и коммунистами. Новичков привозили в Осинторф, отмывали и откармливали в течение первых недель. Приведя людей в человеческое состояние, еще раз спрашивали, не передумал ли человек идти в РННА. После этого уже следовало зачисление в строй. Комендант штаба РННА полковник К.Г. Кромиади (Санин) в послевоенных воспоминаниях свидетельствовал: «Мы никогда никого не спрашивали, состоял ли он в партии или же в комсомоле, но нередки были случаи, когда тот или иной офицер или солдат приходил и клал свой партийный билет на стол. И в каждом таком случае билет возвращался владельцу: он мог его и дальше хранить, мог сам его уничтожить, а нам был нужен он сам, его сердце, его преданность. Можно было бы привести много примеров преданности людей идее освободительной борьбы, но не хочется обременять читателя, поэтому, чтобы отдать дань прошлому и почтить память павших, я хочу подчеркнуть только, что люди были убеждены, что они идут не на братоубийство, а на жертвенную борьбу, что они носят оружие не для нападения, а для обороны. Наша сила заключалась в нашей идее, и наше подлинное оружие было наше слово. И то, что я говорю, было подтверждено в конце мая в дорогобужском окружении десанта генерала Белова». По прошествии месяца выдавалось хорошо знакомое советское оружие. Следует отметить, что снабжение РННА было поставлено великолепно, ведь этому способствовало наличие брошенных при отступлении РККА складов, ломившихся от обмундирования и снаряжения. Так, К.Г. Кромиади сообщал, что лейтенант Ресслер вывозил целыми грузовиками трофейное добро из борисовских складов. Несколько слов об униформе «народников». Основой служила форма Красной Армии, однако знаки различия (кубики, шпалы и пр.) с петлиц были перенесены на погоны. Бело-сине-красные кокарды на головные уборы делались из материи и картона. Каждая рота имела свой трехцветный флаг. В РННА также не возбранялось ношение советских наград теми, у кого они сохранились после концлагеря. По неподтвержденной информации, в РННА существовала своя нарукавная нашивка в виде щитка с аббревиатурой РННА в верхней части и черным Георгиевским крестом на бело-красном фоне. Не исключено, что данный элемент униформы носился бывшими осинторфовцами после ликвидации эксперимента и их перехода в восточные батальоны. К осени 1942 года РННА была укомплектована бывшими советскими командными кадрами и при надобности на ее базе можно было бы развернуть целую дивизию. Батальоны стояли в Осинторфе в укрепленных поселках-гарнизонах «Москва», «Урал», «Киев», «Березино», «Шклов», подчинявшихся коменданту штаба К.Г. Кромиади. При этом была предусмотрена возможность развертывания каждого батальона до полка. Гордостью части был свой госпиталь под руководством военврача Виноградова. К августу 1942 года РННА насчитывала 1500 человек. На вооружении у личного состава были винтовки Мосина и СВТ, 180 ручных и 45 станковых пулеметов, 24 миномета, батарея 76-миллиметровых орудий (8 шт.), 45-мм орудия (8 шт.) и 2 бронемашины (БА-10 и БА-20). Существовало свое авиационное звено, но без самолетов. В середине мая 1942 года Иванов и Сахаров предложили пост командира бывшему командующему 19-й армией генерал-лейтенанту М.Ф. Лукину. Генерал отказался от сотрудничества, так же как впоследствии он откажется от более лестных предложений командования РОА. Несомненным достоинством РННА можно считать установление дружеских отношений с местным населением. Бойцы дежурной роты части помогали косить сено, убирать урожай. Некоторых местных жителей зачисляли на административно-хозяйственные должности и подкармливали их. Летом 1942 года А.М. Сахаров и супруга К.Г. Кромиади собрали в Берлине среди русских эмигрантов «гуманитарную помощь» и выслали ее в Осинторф. Отец Гермоген организовал ее распределение среди местных жителей. Во время одного из посещений РННА фон Гет-тинг-Зеебург обратил внимание К.Г. Кромиади, что многие женщины из гражданского населения ходят босыми. Вдруг он спросил Кромиади: — Проезжая через поселок, я заметил, что почти все женщины ходят в новых сапогах. Откуда они их взяли ? Не задумываясь, белоэмигрант ответил: — Очевидно, они нашли спрятанный красноармейский склад. Зеебург учтиво положил руку на плечо полковника и сказал: — Продолжайте так же делать.
