Для многих плен начался с утра 22 июня 1941 года, когда рухнула мирная жизнь. Вместе с шоком от первых разрывов немецких снарядов и бомб пришло разочарование: «Как же так, ведь немцы — друзья! Мы не Поддавались на провокации, не хотели воевать...» Вчерашние друзья перешли границу и стальным катком шли по советской земле.
Внезапность нападения и полное господство в воздухе позволили немецкой армии перехватить инициативу и навязать свой темп боя, к которому советская сторона готова не была. Уничтожение самолетного парка на аэродромах, действия «пятой колонны» способствовали быстрому продвижению немецких войск и глубь страны.
В таких условиях немецкое военное руководство сделало ставку на быстрые рассекающие удары по советским силам с целью их расчленения: «Вперед! Не останавливаться ни перед чем! Не давать отброшенным войскам противника консолидироваться!» Такие установки дал своим войскам командующий 56-м механизированным корпусом генерал Манштейн.
На Северном участке фронта, где танки Манштей-на и Рейнгардта рассекли советские войска, был окружен 3-й советский мехкорпус. В штабе фронта не было сведений о 12-м корпусе, который в это время вел бой с наступающими немцами. Двина стала местом гибели тысяч советских военнослужащих и местом пленения десятков тысяч солдат и офицеров РККА. За семь дней войны немцами здесь были пленены 6200 человек и среди них командиры 67-й и 90-й стрелковых дивизий, целый штаб 128-й стрелковой
дивизии во главе с генералом Зотовым. Вскоре пал Псков.
Советская сторона спешно возводила укрепления на Лужком рубеже от Финского залива до озера Ильмень. В Ленинграде спешно создавались новые воинские части и ополчение. Всего в Ленинграде за первые три месяца войны были созданы 10 дивизий народного ополчения. Плохо вооруженные, набранные из учителей, ветеранов, лиц, непригодных к строевой службе, и престарелых, такие дивизии бросались в пекло боев и растворялись под ударами немецкой военной машины.
По советским данным, в ходе трехнедельных боев на Северном участке фронта 22 дивизии потеряли 50 и более процентов своего личного состава, в шести дивизиях (33, 126, 181, 183, 188-я стрелковые и 220-я моторизованная) оставалось не более 2000 человек. Между тем численность советской дивизии «образца 1938 года» составляла не менее 18 тысяч человек.
При Таллиннской операции немцы пленили свыше 11 тысяч человек. 12 августа советское командование контратаковало немецкие части под Старой Руссой. Наступавшая советская 34-я армия была «подрезана» с тыла 3-й немецкой моторизованной дивизией и дивизией войск СС «Мертвая голова». Немцы захватили свыше 10 тысяч человек пленными, 141 танк, 246 орудий.
В середине августа противник прорвал Лужский рубеж и пленил свыше 20 тысяч военнослужащих.
Современные немецкие исследователи сообщают следующие цифры пленных за 1941 год:
23 августа у озера Ильмень — 18 тысяч;
4 сентября в Эстонии — 11 тысяч;
середина сентября, Демянск — 35 тысяч;
лужское окружение — 20 тысяч.
Всего с начала войны и по 20 декабря 1941 года группа армий «Север» захватила 438 950 человек. В 1942 году — 84 493 человека.
На Западном фронте также складывалось трагическое положение. Здесь советским войскам противостояла
самая
сильная группировка немцев — группа армий
«Центр» под командованием фельдмаршала фон
Бока.
Крупным успехом группировки было окружение многотысячной советской группировки (свыше 20 дивизий) под Бобруйском и Рогачевом в конце июня. Еще один котел замкнул советские части близ Белостока и Волковыска. В своем приказе по войскам от
8 июля фон Бок писал, что в плен попали 287 704
человека,
в т.ч. командиры дивизий и
корпусов. До
9 июля 1941 года центральная немецкая группировка
пленила 334 571 человека.
Хроника
пленения на этом участке боевых действий следующая:
Белостокско-Минское
— 334 571 человек;
Могилевский котел — 35 000;
Смоленское окружение — 309 110;
Поражение под Кричевом и Гомелем — 78 000;
Брянск и Вязьма — 675 940.
Многие воинские части и подразделения (особенно пережившие отступление) становились небоеспособными и попросту разваливались. Современник тех событий вспоминает:
«По мере нашего отступления на восток, как правило, пропадали бесследно солдаты тех областей, через которые мы отступали. Сначала ими оказались могилевцы, за ними последовали смоленцы, потом очередь дошла и до калужцев. Никакого патриотического подъема не было и в помине. Этот подъем был только на страницах советских газет, на полковых и ротных митингах.
Недалеко от Лужи мы с трудом выменяли у крестьянина на мой плащ немного перловой крупы, и когда мы ее с жадностью уплетали, он, посмотрев на мое офицерское обмундирование, заметил:
— Вы бы лучше сбросили с себя эту сбрую, сдались В плен и кончили эту канитель. — Это было сказано
эоне, и крепкие непечатные слова очень метко подходили к месту. Ни нотки сожаления, ни тревоги, что немцы подходят к Москве, в его словах не было».
Другие источники сообщают о фактах массового перехода на немецкую сторону красноармейцев, зачастую с оружием в руках.
На Украине (Южный фронт) в 1941 году было захвачено в плен:
9 августа В-Умани — 103 тысячи человек;
в конце августа в излучине Днепра — 84 тысячи человек;
26 сентября в Киевском окружении — 665 тысяч 212 человек;
10 октября у Азовского моря — 106 тысяч 332 чело
века;
в середине ноября в Крыму — 100 тысяч. В 1942 году на Украине было пленено: 15 мая в Крыму — 170 тысяч; 29 мая под Харьковом — 240 тысяч; 2 июля в Севастополе — 90 тысяч;
12 августа южнее Сталинграда — 32 тысячи;
13 августа группа армий «А» пленила 309 тысяч
252 человека.
Немецкие источники сообщают, что в 1941 году в плен попали 3 миллиона 350 тысяч советских военнослужащих.
В книге Дитте Гернса «Немецкая армия в Советском Союзе» сообщаются следующие цифры военнопленных:
1941 год - 3 355 000;
1942 год- 1 653 000;
1943 год - 565 000;
1944 год — HI 000;
1945 год ~- 34 000.
Всего — 5 миллионов 754 тысячи человек.
По данным Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации потери пленными за все годы Великой Отечественной войны составили 4 миллиона 59 тысяч человек, аналогичную цифру, полученную
