Здесь должен отметить, что в установлении большевистского господства на Кавказе видную роль играли также С. М. Киров, А. И. Микоян, Н. Н. Нариманов и другие деятели большевистской партии.

Необходимо упомянуть еще об одном небезынтересном документе, уточняющем и дополняющем приведенные выше факты. Речь идет о телеграмме Ленина Смилге и Орджоникидзе от 17 марта 1920 года. На копии этой телеграммы Орджоникидзе позже собственноручно сделал пометку следующего содержания: «Телеграмма относится к периоду подготовки наступления на Баку. Операция была подготовлена, и под командой Левандовского 25‑26 апреля перешли границу Азербайджана,  28 были уже в Баку»{1079}. И все же последнюю дату следует уточнить. В Центральном Государственном Архиве кино‑фотодокументов СССР хранится фотография командующего группой бронепоездов М. Г. Ефремова. В аннотации, сделанной, очевидно, ее автором, ясно записано, что бронепоезда заняли Баку 27 апреля 1920 года{1080}.

Оккупировав Баку, части 11‑й армии приступили к выполнению директивы командования Кавказским фронтом (№6214/с) от 2 мая, предписывавшей «овладеть всей территорией Азербайджана в пределах бывшей Русской империи»{1081}. Практически части 11‑й армии уже были нацелены на захват всего Закавказья, поэтому они стремительно продвигались к его южным границам. Следует отметить, что, несмотря на падение Баку, в Азербайджане были отмечены вооруженные выступления патриотических сил. Однако их малочисленные и плохо вооруженные отряды не могли, конечно, противостоять огромной армии. Выступления ополченцев были жестоко подавлены оккупантами. В подавлении восстании и демонстраций принимали участие китайцы. Судя по поступившим сведениям из Баку, последние выполняли там роль палачей. Так, по рассказу одного китайца, за ночь «им пришлось расстрелять 160 человек, похоронить их и засыпать общую могилу»{1082}.

С захватом Баку политическая обстановка вокруг Армении с каждым днем стала все более осложняться и драматизироваться. Еще 4 мая 1918 года глава правительства Армянской Демократической Республики А. Оганджанян направил Народному Комиссару иностранных дел РСФСР Чичерину телеграмму следующего содержания: «2‑й Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов объявил права Армении на самоопределение, а председатель Совета народных комиссаров Ленин 13 декабря 1918 года провозгласил Декрет об Армении. Ссылаясь на эти документы, правительство независимой, единой и демократической Армении предлагает правительству социалистической России начать переговоры о заключении договора между двумя республиками на основе признания независимости Армении и права армян на самоопределение»{1083}. На телеграмму правительства Армении кремлевские политики не отреагировали: они сочли, что с правами наций на самоопределение лучше всего разберутся военные.

11 мая командующий фронтом Смилга отдал приказ: «Левому флангу 11 армии выдвинуться в район Нахичевань – Ордубад – Шуша и впредь до разрешения вопроса о границе между Азербайджаном и Арменией смешанной комиссией правительств обоих этих государств иметь в указанном районе гарнизоны достаточно сильные для поддержания порядка и недопущения резни»{1084}.

Руководствуясь этим приказом, части 11‑й армии приступили к захвату территорий, искони принадлежавших Армении. Фактически Армения оказалась в тисках между Россией и кемальской Турцией. 22 мая Орджоникидзе направил телеграмму советскому правительству, в которой сообщал: «Ночью вернулся из Карабаха… Думаю, что районы Шуша, Нахичевань, Ордубад, Джульфа будут заняты без сопротивления…»{1085} Однако расчеты большевистского комиссара не оправдались. Части Красной Армии встретили сопротивление со стороны армянских патриотов в Карабахе, Нахичевани и других районах. Особенно выделялись в этом отношении карабахцы. Они мужественно оборонялись, оказывая яростное сопротивление 28‑й дивизии 11‑й армии. Об этих событиях Орджоникидзе информировал Ленина, Сталина и Чичерина: «Восстание в Карабахе ликвидировано, захвачено 8 орудий с упряжью, лошадьми, 26 пулеметов, большие склады огнеприпасов, винтовок, пулеметов»{1086}. Примечательно, что в Нахичеванском районе против армянских войск сообща действовали 28‑я дивизия 11‑й армии и турецкая Баязетская дивизия. Кстати, в частях 11‑й армии также были турки, взятые в плен русскими войсками в период мировой войны. Орджоникидзе весьма лестно отзывался о турецких аскерах. Одного из них – Сулеймана Нури – решением ЦК КПА и Военсовета 11‑й армии в начале июля 1920 года даже направили в качестве комиссара (!) в Карабах для подавления восстания. После неравных сражений армянские отряды вынуждены были отступить. Утром 28 июля 1‑й кавалерийский полк 28‑й дивизии вошел в Нахичевань. Здесь полк вошел в контакт с подразделениями турецкой Баязетской дивизии. Примечательно, что между захватчиками при взятии Нахичевани никаких эксцессов не было отмечено. Напротив, стороны проявляли друг к другу дружелюбие. 31 июля части 11‑й армии заняли Шушу, Ордубад, Джульфу. Забегая вперед, следует отметить, что повстанческое сопротивление частям 11‑й армии продолжалось и после провозглашения советской власти в Армении: оно было настолько сильным, что 18 февраля 1921 года красные части 11‑й армии вынуждены были оставить Еривань{1087}.

Говоря о захватнических планах большевистского правительства в Закавказье и, в частности, в Армении, следует, однако, особо отметить, что они рассматривались им в свете общей (глобальной) восточной политики, в основе которой лежала бредовая идея «мировой революции». И в этом плане, по замыслу большевистских лидеров, Турция должна была стать «знаменем борьбы народов Востока против империализма». Поэтому Кремль готов был любой ценой поддержать политические интересы и территориальные притязания Турции в Закавказье и этим удержать ее в антиантантовской коалиции. Эта позиция ясно прослеживается в ряде документов, ранее засекреченных фондов партийного архива ЦК КПСС. Так, например, 8 июля 1920 года Сталин по прямому проводу продиктовал для Орджоникидзе в Ростов‑на‑Дону следующую записку: «Передать по возможности до  24 часов срочно. Мое мнение таково, что нельзя без конца лавировать между сторонами, нужно поддержать одну из сторон определенно, в данном случае, Азербайджан с Турцией. Я говорил с Лениным, он не возражает.  Сталин»{1088}. Как видим, большевистское правительство приносит в жертву национальные интересы армянского народа, ориентируясь на Турцию, как на потенциального союзника в борьбе против «мировой буржуазии». Фактически советское правительство совместно с турецким приступило к реализации идеи Халиль‑паши[1], который еще в начале весны 1920 года предложил С. Кирову совместными военными усилиями захватить всю Армению{1089} и, разумеется, разделить ее между Россией и Турцией.

Из других документов вновь убеждаемся, что политические лидеры Москвы и Анкары сообща действовали против Республики Армении. Так, в телеграмме Сталина и Орджоникидзе в Москву Чичерину от 5 сентября 1920 года, в частности, говорится: «Пятое – считаем абсолютно необходимым немедленную отправку в Турцию Кемалю полномочных лиц с целью…[2] и информации Москвы, в срочном порядке Азербайджан. Вместе с нами Прокопий Мдивани, Джелал Кархмазов и Бейбут Шахтахтинский, которым немедленно нужно прислать мандаты на переговоры с правительством Кемаля, этой же тройке следовало бы дать и директивы по вопросу о наступлении на Армению.  Опоздание с нашей стороны опасно. (Мы и так опоздали.) Шлите мандаты немедленно, экстренным поездом»{1090}… (Выделено мной. – А.А .). На следующий день Сталин и Орджоникидзе отправили очередную телеграмму Чичерину: «Приехал Легран[3] с проектом договора, ультиматума Армянскому правительству им не было предъявлено. Проект договора предоставляет Армении Нахичеванский и Зангезурский уезды, мы получаем право провоза в Турцию оружия и проч., если турки под нашим давлением отходят к границе 1914 года. Проект не может быть подписан немедленно, и начинается [4]в подробном рассмотрении и существенном изменении.  Следовало бы выехать Леграну в Москву для разъяснений. Сталин, Орджоникидзе»{1091} (выделено мной. – А.А .).

Не трудно понять, что большевистские эмиссары на Кавказе советуют Чичерину затягивать подписание договора с Арменией до тех пор, пока войска 11‑й армии не вторгнутся в ее пределы с целью советизации. Однако, готовя широкомасштабную военную интервенцию против Армении, политики коммунистического государства понимали, что эта акция может вызвать в правительственных кругах и в общественной среде Запада нежелательный резонанс с непредсказуемыми последствиями. Достаточно вспомнить ноту английского министра иностранных дел лорда Джорджа Керзона в период советско‑польской войны, в которой он решительно потребовал от советского правительства прекратить наступление Красной Армии на линии, принятой Верховным советом Антанты в декабре 1919 года, угрожая в противном случае начать войну против России. Поэтому одновременно с военными приготовлениями большевики проводили активную политическую, дипломатическую, агентурно‑агитационную и подрывную деятельность с целью, и насколько возможно, закамуфлировать готовившуюся агрессию против суверенной Армянской Республики.

Так, за неделю до вторжения турецких войск в Армению Сталин посылает Ленину и Чичерину телеграмму, в которой он, рисуя политическую обстановку в Армении и вокруг нее, информирует их о проводимой в жизнь задачи, состоящей, по его мнению, в том, чтобы «расколоть дашнаков [5]и повести за собой левую часть в деле образования ревкома…» {1092} (Выделено мной. – А.А .).

До вторжения советских войск в глубь Армении оставались считанные дни. Командование Кавказским фронтом лихорадочно сосредоточивало войска вокруг Армении. 3 ноября Сталин по поручению Политбюро отправляет по прямому проводу директивную записку Орджоникидзе, в которой говорит о возможности ввода войск в Армению «по распоряжению командования фронтом»{1093}, выгораживая этим правительство.

В отличие от большевиков, турецкое правительство не собиралось скрывать свои агрессивные планы против Армении. «…Мы решили, – заявил Мустафа Кемаль на Великом национальном собрании, – что нападение на Карс, Сарыкамыш, Олты и Аргадан – также разрешение вопроса дипломатическим путем…»{1094} Следует заметить, что так называемые дипломатические вопросы Россия и Турция решали путем координации своих действий в Армении. Так, из зашифрованной телеграммы Сталина в Москву узнаем, что «для связи с турками Россия отправила в Турцию специальную радиостанцию» {1095}. Более того, Россия снабжала Турцию оружием и боеприпасами. Телеграмма Сталина членам Политбюро – яркое свидетельство тому: «…Дабы поддержать левое крыло кемалистов предлагаю теперь же начать погрузку оружием присланного турками в Новороссийск парохода, о чем сообщить туркам через Мдивани[6]»{1096}.

Кстати, предложение Сталина об отгрузке оружия нельзя рассматривать лишь как его инициативу: в соответствии с соглашением от 24 августа 1920 года правительство РСФСР обязывалось оказывать военную помощь Турции. И как только первая партия российского оружия поступила в Турцию, она незамедлительно напала на Армению. Справедливости ради надо сказать, что, когда турки совместно с большевиками готовили агрессию против беззащитной Армении, правительство Великобритании оказало ей, пусть небольшую, военную помощь: в июне и июле 1920 года оно отправило в Армению 25 тысяч винтовок и 40 тысяч комплектов обмундирования{1097}.

Начавшаяся в сентябре 1920 года война между Турцией и Арменией[7] до основания подорвала и без того слабое военно‑экономическое положение последней.

И еще одно любопытное свидетельство. В семейном архиве В. А. Трифонова, члена РВС Кавказского фронта, сохранилась копия секретной записки, полученной им от Орджоникидзе в период войны Турции с Арменией, Текст ее приводит в своей документальной повести «Отблеск костра» сын комиссара, писатель Юрий Трифонов: «…В связи с наступлением Кемаля на Армению вероятнее всего, что нам придется вмешаться для спасения Армении и придется советизировать, для чего понадобится главным образом кавалерия».

На всякий случай 30 ноября, из глухой деревни – Дилижана (с целью «дипломатического прикрытия») Ревком Армении направил (?) Ленину телеграмму, в которой, в частности, говорилось, что Ревком объявил «Армению Социалистической Советской Республикой» и что он «в полной надежде, что освободительница угнетенных народов Востока – героическая Красная Армия великой социалистической России – окажет нам реальную помощь в нашей трудной борьбе»{1098}. Так на практике осуществлялась принятая III Всероссийским съездом Советов «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в которой приветствовалась политика Совета Народных Комиссаров под руководством Ленина, «объявившего свободу самоопределения Армении»{1099}.

В заключение, на мой взгляд, целесообразно привести еще один важный документ, раскрывающий омерзительную политику большевистского правительства в отношении Армении. Это телеграмма Орджоникидзе в Москву от 2 декабря 1920 года:

«…Надя передай Ленину и Сталину следующ. Только что получено сообщение из Еривани от Леграна, что в Еривани провозглашена Сов. власть. Старое правит(ельст)во отстранено, вся власть временно до прибытия Ревкома передана военному командованию во главе с Дро[8]. Военным комиссаром Армении назначен Силин, войскам отдан приказ о передаче их в распоряжение Ревкома. Ревком в настоящее время (в) Дилижане. Завтра утром поедет в Еривань. Ревком получил приветственную телеграмму от Карабекира[9]. Кязим… вместе с ревкомом в Дилижане, который завтра будет почетным караулом Ревкома на пути в Еривань, в связи с этим надо по‑моему разрешить следующее:

Разрешить нам официально согласно приглашения ревкома ввести красноармейские части в Армению.

Необходимо сегодня же получить ответную телеграмму Ленина на имя Ревкома.

Прибывший сегодня из Александрополя тов. сообщает, что среди кемалистских войск настроение в высшей степени дружественное к нам. Войска носят крас(ные) значки и считают (себя) красно(армей)цами. Среди них циркулирует слух, что идут на Тифлис для соединения с большевиками.

Азербайджан вчера уже декларировал отказ в пользу Сов. Армении Нахичевана, Зангезура и Нагорного Карабаха. Все. Ответ сейчас же.

Орджоникидзе»{1100} (выделено мной. – А.А .).

На эту телеграмму Сталин дал краткий ответ: «Ленин в отъезде. Ответ получишь завтра днем. Теперь я вижу, что ты догадался. Сталин»{1101}.

Напрашивается вопрос: о чем же догадался Орджоникидзе? Ведь Ленин и Сталин в спорном территориальном вопросе между Азербайджаном и Арменией советовали поддержать «Азербайджан с Турцией». А вот в чем. Хитроумный, но коварный замысел Ленина и Сталина заключался в том, чтобы на первом этапе указанные выше три области, по тактическим соображениям, временно передать Армении и, пользуясь эйфорией армянского народа и его поддержкой, свергнуть дашнакское правительство. А когда в Республике окрепнет большевистская власть, пересмотреть ранее вынесенное решение, придерживаясь стратегической линии, направленной на тесное содружество с Турцией.

Этот документ срывает маску с лица большевистских лидеров: оккупировав Армению, они задним числом оформляют документы, «свидетельствующие», что ввод в Армению частей 11‑й армии был произведен по приглашению Ревкома.

Многочисленные факты, содержавшиеся в приведенных выше документах, наглядно и убедительно доказывают, что аннексия Армении осуществлялась на основе бесспорно существовавшего соглашения о совместных действиях большевиков и кемалистов. Сдается мне, что тайный сговор между большевистским вождем Владимиром Ульяновым и главой националистического турецкого правительства Мустафой Кемалем о территориальном разделе Республики Армении в 1920 году, спустя 20 лет (в 1939 г.), был использован в качестве методического пособия при разработке и заключении зловещего пакта Риббентропа – Молотова.

Тучи нависли над последним суверенным демократическим государством Кавказа – Грузией, с которой РСФСР 7 мая 1920 года в Москве подписала мирный договор, состоящий из 16 статей. Две из них представляют особый интерес.

«Статья 1. Исходя из провозглашенного Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой права всех народов на свободное самоопределение вплоть до полного отделения от государства, в состав которого они входят, Россия безоговорочно признает независимость и самостоятельность грузинского государства и отказывается добровольно от всяких суверенных прав, кои принадлежали в России в отношении к Грузинскому народу и земле.

Статья II. Исходя из провозглашенных в предшествующей статье 1‑й настоящего договора принципов, Россия обязуется отказаться от всякого вмешательства во внутренние дела Грузии» {1102}.